К большому сожалению, фотографии этого "Дедушки семейного флота" не сохранилось, описание его достоинств я знаю только со слов отца.
Навигационный сезон в тех краях длится с апреля по ноябрь, так что в любое свободное время дружная компания отправлялась на рыбалку, на пикник или просто в путешествие по многочисленным протокам и ерикам волжской дельты. Осенью мужчины ездили на "раскаты" охотиться. На плоскодонном куласе — маленьком челноке — они уходили от стоящего на якоре "Бориса" в поисках добычи на осеннем перелете, углубляясь в заросли камышей. Обратную дорогу из лабиринта ериков можно было найти лишь по компасу или звездам. Всем премудростям судовождения глава семейства учил подрастающего сына, и, надо сказать, ученик оказался толковый.
Именно в этих походах вырос, возмужал и научился морскому делу достойный продолжатель семейной династии Виктор Константинович Чекмарев. Он стал, как ни странно, артистом, а не моряком, но любовь к водным путешествиям унаследовал, и разгоралась она все сильнее. Куда только не заносила судьба актера театра и кино. Переезжая по стране от Тихого океана до Балтики, он неизменно уделял редкое свободное время посещению ближайшего водоема. И неважно, был ли то океанский залив Посьета, Кольский залив или Финский, берег Черного моря или маленькой, заросшей камышом кубанской речушки Кагальник. Плеск волн и дуновение пахнущего водорослями ветра напоминал ему о родной и горячо любимой Волге.
Гуляя со мной по берегу Амура в Благовещенске, он много рассказывал о рыбалке и путешествиях по волжской дельте с отцом. Он мечтал выйти на простор великой дальневосточной реки хоть на какой-нибудь лодочке. Но в те далекие времена такая прогулка могла плохо кончиться: Амур — река пограничная и до середины представляла собой пустынную равнину, хотя другая сторона кишела разнообразными джонками китайцев. У них пограничный режим был попроще.
Потом мы переехали в Свердловск, где я получил вполне "морское" крещение на местном озере Шарташ. Мы с отцом вышли на фофане, взятом на прокат для рыбалки. На обратном пути нас застала неслабая буря. Мы изо всех сил гребли против ветра и довольно приличных волн, и я по-настоящему понял, как тяжел матросский труд. За час такой работы веслами на моих ладонях образовались кровавые мозоли, по прибытии на станцию я, шатаясь от усталости, с трудом донес весла до хранилища.
Так случилось, что в том же году мы оказались в Ленинграде. Это была гастрольная поездка Свердловского театра, в котором работали родители. Гастролеров расселили на частных квартирах, и по счастливому стечению обстоятельств нашей семье была предоставлена квартира какого-то важного морского офицера. В этой квартире, расположенной на канале Грибоедова, все было пропитано духом морской романтики, непередаваемой атмосферой жилища старинной петербургской семьи. Огромные резные шкафы были заполнены фолиантами в кожаных переплетах с золотым тиснением — в основном на морскую тему. На стенах висели картины морских сражений в тяжелых красивых рамах, портреты моряков, большие — в рост и маленькие, в рамках из ракушек и сплетенных корабельных канатов.
Большую часть комнаты занимал невероятных размеров письменный стол, напоминающий стенд музейной экспозиции на морскую тематику. Тут были и большой чернильный прибор с якорями, цепями и чернильницами в виде кнехтов, настольная лампа в виде маяка, укрепленный на немыслимой металлической конструкции настоящий штурвал с деревянными ручками. Но главным экспонатом являлась настоящая корабельная пушечка на четырехколесном лафете, около которой были сложены ядра размером с куриное яйцо. Над всем этим, на цепях под потолком, висела огромная люстра, основой которой служил деревянный корабельный штурвал.
В первый же свободный день мы с отцом направились в Военно-морской музей, из которого я вышел с твердым убеждением стать моряком, а отец — с мечтой переехать в этот красивый приморской город насовсем. Во время прогулок по Ленинграду отец старался прокладывать маршруты вдоль многочисленных рек и каналов; по-видимому, таким образом, он успокаивал свою ностальгию по родной Астрахани. Когда мы поехали теплоходом на экскурсию в Петродворец, я впервые увидел море. Пусть это был только Финский залив, и на горизонте четко просматривался Кронштадт с цепочкой фортов, но понимание того, что под нами балтийская волна, наполняло мою юношескую душу романтическим восторгом.
Затем наша семья на какое-то время поселилась в Молотове (ныне Пермь). Наш дом стоял на высоком берегу Камы, так что в любое время я имел возможность наблюдать уходящую вдаль излучину полноводной уральской реки со снующими по ней большими и малыми судами. Я часто убегал на берег, где царила другая, неведомая и очень заманчивая, жизнь.
Отец был человек контактный. Он подружился с живущим на самом берегу бакенщиком, у которого были две лодки: одна — металлическая рабочая со стационарным одноцилиндровым "Л3", другая — деревянная, поменьше и с допотопным подвесным мотором "ЛМ-1". Вот с этих уникальных раритетов и началось мое знакомство с моторными лодками. Старый бакенщик и его помощник помоложе восприняли меня как добровольца — юнгу. Мне поручалось чистить и мыть лодки, смолить их весной, вытаскивать из воды перед ледоставом. Я не только наблюдал, но и, как мог, помогал при ремонте стареньких моторов, выслушивая подробные объяснения о назначении того или иного узла и о правилах обращения с двигателем и судном. Мои "учителя" были людьми простыми, поэтому их пояснения изобиловали не столько техническими, сколько специфическими народными терминами. Тем не менее мне — ученику 5-го, 6-го, а затем и 7-го классов — было все понятно. Впоследствии я с глубокой благодарностью вспоминал эти уроки. В сложных условиях дальних походов уже без особых сомнений принимался за ремонт отказавшего мотора, не имея под рукой ничего, кроме набора гаечных ключей и собственного опыта. Начальная школа оказалась хорошей!
В 1959 г. после удачного дебюта в фильме "Дело Румянцева" отца пригласили работать на "Ленфильм". Давняя мечта отца сбылась — семья переехала в Ленинград, более того — мы поселились на берегу Черной речки. С этого момента мысль о приобретении собственного плавсредства обрела реальные очертания — в виде небольшого (4.5 м) фанерного катерка с подвесным мотором "Москва-10". Местом базирования "Дельфина" (так был назван катер) на долгие годы стала водная станция морского клуба № 2 ДОСААФ. Она была расположена неподалеку на Малой Невке, в Лопухинском саду.
В те времена лодки и катера имели лишь немногие жители города, держали их на буйках где попало, поблизости от места проживания. Иногда возникали стихийные стоянки-сообщества, которые со временем переросли в самостоятельные организованные клубы. Клуб ДОСААФ как принципиально организованная структура явился прообразом и школой для цивилизованных стоянок. Члены клуба имели возможность обучаться всему, что необходимо знать судоводителям-любителям, у опытных инструкторов (в основном из отставных моряков), привыкали к совместной работе, постигали азы хорошей морской практики. В эллингах клуба строились и оснащались спортивные суда. Жизнь била ключом с раннего утра до поздней ночи, и не только летом, но и зимой. Став членами этого интереснейшего сообщества, мы с отцом полностью прониклись правилами и традициями клубной жизни. За короткое время оба сдали экстерном экзамены на право судовождения. Так я принял эстафету водоплавания.
Членами клуба оказались некоторые коллеги отца. Назову хотя бы наиболее известных: Евгений Лебедев, Вадим Медведев, Юрий Каморный. Иногда в гости заходил на своем катере Павел Кадочников, катер его так и назывался "Павел Петрович". Среди активных членов клуба можно было встретить доктора наук Николая Степановича Яковчука — члена редколлегии журнала "Катера и яхты", известного спортсмена-водномоторника, и таких видных инженеров, как Лев Сергеевич Кулибанов — руководитель Мостотреста, рабочих и людей самых разных профессий. В клубе царила демократичная атмосфера. Во время традиционных авралов все, не взирая на заслуги и ранги, работали дружно, сачков, как говорят на флоте, не наблюдалось. Все помогали друг другу и обучали вновь прибывающую молодежь тонкостям морского дела. Всячески поощрялось техническое творчество. Из этого творческого котла вышли известные ныне конструктора катеров и моторов, такие как — Юрий Александрович Зимин.
Нас с отцом не миновал этот всеобщий ажиотаж поиска. Именно тогда отец принес первый появившийся номер сборника "Катера и яхты" и сказал: "Вот то, чего нам не хватало!" С тех пор мы читали каждый новый номер от корки до корки, и все они аккуратно расположены на полках нашей семейной библиотеки1. Движимый своей неугасающей любовью к Волге и Астрахани, отец написал и старательно оформил статью об астраханской бударке. Редакция сочла возможным опубликовать ее в 13-м выпуске под рубрикой — "лодки народной постройки".
По проекту Н. С. Яковчука "Ленинградец" из журнала "КиЯ" мы построили новый, лучше подходящий для условий северного климата каютный катер, названный по настоянию отца "Астраханец". На этом катере под двумя моторами "Вихрь" мы с отцом освоили Неву и Финский залив, облазили Ладогу, совершили дальний поход в Новгород. В этих походах я получил хорошую практику судовождения и обслуживания моторов. "Вихри" первых выпусков плохо заводились, не держали малых оборотов и были невероятно прожорливы: за поход по Волхову мы сожгли без малого тонну бензина, и, несмотря на то, что он в те далекие времена стоил семь копеек за литр, его бесконечные поиски и переноска канистр существенно уменьшали удовольствие от путешествия. На следующий год мы без особого сожаления расстались с "Вихрями" и оборудовали катер двумя стационарными двигателями "СМ-500В" (по 12 л.с.) с водометами. Скорость, конечно же, снизилась до 18 км/ч, но запуск и обслуживание существенно упростились. Экономичность такой установки оказалась много лучше, а малая осадка позволяла забираться в места, которые ранее были недоступны.
Дополнительно к опыту судоводителя отец получил в клубе квалификацию судьи республиканской категории по водно-моторному спорту, а я прошел соответствующую подготовку и получил удостоверение спортсмена-подводника. Я увлекся подводными исследованиями и под руководством опытного тренера, в прошлом — водолаза и героя войны, Юрия Наумовича Курило стал одним из первых в городе инструкторов-подводников, участвовал в экспедициях по поиску затонувших реликвий. Во время одного из таких походов в районе Невского пятачка познакомился со своей будущей женой, тоже любительницей подводного плавания и заядлой туристкой.
В результате этого брака родился будущий продолжатель нашей династии судоводителей-любителей Виктор Константинович Чекмарев-младший.
Пока ребенок был маленьким, нас вполне устраивала тесноватая каюта "Астраханца". Витя привык к спартанскому походному быту и старался, чем мог, помогать ведению непростого катерного хозяйства (как минимум — не создавать дополнительных хлопот). Производя любые ремонтные работы, я всегда ощущал дыхание любопытного сынишки. Техника привлекала его, как магнит. Он довольно быстро научился крутить штурвал и на спокойных участках маршрута под наблюдением взрослых управлял катером. Но время шло, мальчик подрос, и стало ясно, что надо менять катер на что-то новое, более вместительное. Сосед по клубной стоянке Ю. И. Заварухин (в прошлом — известный городской деятель) предложил нам по вполне приемлемой цене свой катер, выполненный на базе пластмассового корпуса классического морского яла-"шестерки". Приобретение оказалось настолько удачным, что мы ни разу не пожалели об этом шаге.
По мудрому совету старого боцмана клуба был удален неудачно размещенный в колодце неуместный на водоизмещающем судне подвесной мотор "Вихрь-30Э". Переоборудовав корму, я установил в образовавшемся моторном отсеке самый простой и потому самый надежный двигатель "Л6" (всего 6 л.с.). На двигатель установили реверс-редуктор от "СМ", стартер от "Запорожца" и генератор. Получилась очень удачная конверсия. Проведя необходимые расчеты и опыты, я подобрал оптимальный гребной винт. При скорости 12-13 км/ч расход бензина составил менее 20 л на 100 км.
Семейные походы продолжились. Сначала ходили на Шоткусу (приток Свири), затем, в следующем году, на Мандроги (Средне-Свирское водохранилище) и, наконец, на Онежское озеро с заходом на Вытегру.
В суматохе перестройки почти угас у наших граждан интерес к водным занятиям — стало не до того. Изменился и как-то поблек доблестный клуб "МК 2". Ушли многие деятельные его члены, исчезла, переродившись, и сама организация — ДОСААФ. А жаль, она служила мощным воспитательным инструментом, отвлекающим молодежь от пагубных увлечений нынешнего времени, прививающим любовь к Родине и техническим видам спорта. Многие из воспитанников ДОСААФ стали известными людьми. Достаточно упомянуть замечательного гонщика Алексея Ишутина — ныне директора фирмы, успешно продвигающей на отечественном рынке моторы "Mercury". Я был свидетелем начала его головокружительной карьеры.
В последние годы отец уже не мог уделять много времени плаваниям. Плотный режим съемок позволял лишь короткие выходы на залив, чтобы порыбачить. В эти редкие часы на его лице читалась та прежняя молодая одухотворенность, с которой он всегда смотрел на водную гладь. Тяжелая затяжная болезнь прервала его жизненный путь. До последних дней он живо интересовался нашими водно-спортивными успехами (особенно — успехами В.К.-младшего), в котором видел продолжение династии.
К этому времени я поменял место базирования катера и стал членом Ленинградского клуба водно-моторного туризма в Приморском парке Победы. Воздержусь от пространного описания жизни в клубе — это тема отдельного рассказа. Скажу только, что, находясь и по сей день в рядах его членов и переживая с ним все сложности доставшегося нам времени, благодарю судьбу, которая привела меня в сообщество таких людей! Здесь я познакомился и подружился с мореманами, проповедующими плавания под парусом. Это оказалось весьма кстати. Начал стремительно дорожать бензин. Чтобы сохранить способность к передвижению, я с помощью своих новых друзей оснастил катер парусным вооружением — превратил его в бермудский шлюп. Огромная благодарность за это яхтенному конструктору Виктору Владимировичу Чайкину, который подарил деревянную мачту от своего старого швертбота и провел необходимые расчеты. Пользуясь многочисленными материалами из "КиЯ", я изготовил необходимые детали и пошил паруса. Но, прежде чем поднимать их, пришлось засесть за учебники, окончить курсы яхтсменов и получить права яхтенного рулевого.
На попутных ветрах наш семейный корабль развивает скорость до 9 км/ч. Сын Виктор быстро освоился с парусами и даже участвовал в парусной регате (правда, не на нашем судне, а на известной яхте "Фортуна"). Накопленный опыт и знания позволили ему беспрепятственно сдать экзамены на права судоводителя. Неудивительно, что, отслужив в армии, он закончил Гидромет — стал океанологом. Но, как раз грянула перестройка, и океанологи, как и многие другие специалисты, оказались не у дел. Морская закалка и упорство помогли ему — уже семейному человеку — не пасть духом и окончить еще один вуз — Балтийский институт туризма. Его дипломная работа, посвященная развитию водного туризма в Санкт-Петербурге, заслужила высокую оценку. Теперь Виктор стал руководителем отдела внутригородского флота — организует речные круизы на судах фирмы "Водоходъ". Все реже удается ему выкроить время для совместных походов. НО!
Подрастает и достойная смена. Продолжателем семейных традиций становится, и я надеюсь, в недалеком будущем станет Роман Викторович Чекмарев. Сейчас он еще старшеклассник, но уже имеет за плечами опыт водных путешествий. Не раз ходил с друзьями на шлюпках по Ву-оксе. Со своим отцом посещал ладожские каналы, а в минувшем году мы совершили поход до Старой Ладоги.
В плаваниях всякое бывает, было и на этот раз: мы сели на камни в самом горле Ивановских порогов. В сложнейших, прямо скажем — критических, условиях Роман вел себя, как настоящий моряк, и, во многом благодаря его участию мы достойно вышли из аварийной ситуации.
Он — член Петербургской молодежной общественной организации, которая реализует программу "Вызов Балтики", способствующую развитию в нашем городе традиции народной гребли на уникальных лодках-гичках. Роман — член экипажа одной из таких лодок. Летом они уходят на форт "Тотлебен", помогают восстанавливать его былой вид, а в свободное время проводят тренировки на веслах и под парусами. Парень окреп и возмужал. В прошлом году команда нашего города участвовала в соревнованиях по "историческому морскому многоборью", проводившихся на западном побережье Англии. Роман вернулся переполненный массой новых впечатлений.
Так наша династия, возникшая на берегах Тихого океана, достигла Атлантики. Фамильные традиции Чек-маревых продолжаются и, надо надеяться — будут продолжаться впредь!
Примечания
1. Виктор Константинович Чекмарев одно время довольно часто заходил в редакцию — шла речь о планах новых публикаций, увы — не состоявшихся. Он был ведущим на телевизионной передаче, посвященной сборнику "КиЯ" (в рамках программы "Горизонт"), в дальнейшем повторенной центральным ТВ.