На многих заслуженных, известных всей стране предприятиях Урала, дававшего 40% всей военной продукции, стоят как память о тех годах танки и самоходки, гаубицы и штурмовики. На заводе «Кама» это бронекатер типа «БК-1125-III». Немало таких кораблей сдали фронту пермские рабочие. Один из них буквально чудом сохранился.1 Его восстановили и в 1974 г. — в День Победы — подняли на пьедестал. В бетон замурована капсула с обращением молодежи завода к своим сверстникам 2000-ного года. И у подножия — живые цветы.
Более 1200 заводчан ушло на фронт с этого в общем-то небольшого предприятия, однако с первых же дней войны коллектив развернул подготовку к выпуску боеприпасов. В середине октября на завод стало поступать эвакуированное из прифронтовой зоны оборудование, прибыла часть инженерно-технического персонала одного из подмосковных предприятий. На базе механического цеха № 6 стали осваивать производство 85-миллиметровых зенитных снарядов и через две недели первая их партия была отправлена на фронт. Боеприпасы были нужны как хлеб. В декабре выпуск снарядов удалось довести до 15000 шт., однако, чтобы наращивать их производство и дальше, завод потребовалось срочно расширять, Началась стройка. До конца года успели сдать новое здание для мехучастка, новую железнодорожную ветку, несколько новых рабочих помещений и складов. В следующем году силы были брошены на строительство литейного цеха, термической и сварочной мастерских.
В государственном плане завода появилось и задание по судостроению. В октябре 1942 г. на завод прибыл необычный эшелон. На платформах стояли шесть подготовленных к сдаче флоту торпедных катеров: большая осадка не позволяла произвести их ходовые испытания на мелководной Туре — там, куда их эвакуировали первоначально. Теперь этим занялись на Каме. Прибывшие на завод специалисты, эвакуированные из Николаева и Керчи, образовали костяк, на базе которого выросли свои коллективы судомонтажников и вооруженцев.
«Завод получил тогда право выбора оборудования, прибывающего на железнодорожные станции Пермского узла из западных районов, — вспоминает ветеран предприятия В. С. Литвинов (в те годы начальник КБ). — Хоть какое-то укрепление материальной базы и дало возможность нашему коллективу приступить к выполнению почетного заказа Комитета Обороны — постройке бронекатеров».
В архивах сохранился приказ директора завода Г. Н. Ланшина № 284 от 5 ноября 1942 г.:
«Приказываю:
1. Главному инженеру т. Нейману, строителю судов т. Гендельману и зам. начальника цеха т, Смирнову выбрать место для закладки судов «БК-1125» в количествах, указанных приказом наркома. Составить график закладки.
2. Составить мероприятия, обеспечивающие сдачу БК-1125 в разрезе приказа наркома.
3. Начальнику лесоучастка т. Жукову обеспечить соответствующими лесоматериалами цех № 1 для постройки стапелей, а начальнику транспортного отдела т. Амелину доставить лесоматериал к месту строительства».
Стоит, очевидно, пояснить, почему потребовалось начинать с постройки стапелей, если верфь уже существовала 10 лет и успела построить около 200 речных буксиров (мощностью 150—200 л. с.) и рабочих катеров. По целому ряду причин профиль верфи своевременно определен так и не был, капитальное строительство в середине 30-х гг. приостановили. Цехи представляли собой временные сооружения барачного типа. Подъемно-транспортных средств не было. Строились суда в тяжелых условиях. Закладывали их не на постоянных стапелях, а на деревянных клетках, выкладываемых на низких участках территории с таким расчетом, чтобы при весеннем половодье суда всплыли. Когда в 1940 г. рассматривался вопрос о постройке здесь более крупных (на 300 л. с.) буксиров и нефтебарж, техническое совещание признало, что выполнить заказ верфь не имеет возможности.
Однако строить бронекатера под открытым небом было нельзя. При использовании имевшихся тогда электродов с меловой обмазкой (ОММ-5, ОМА-2 и УОНИ) получение высококачественного сварного шва было возможно только в закрытых помещениях. Пришлось строить не только простейшие стапеля, но и «тепляки»— дощатые, закрытые со всех сторон навесы. От стапелей к берегу затона проложили железнодорожную ветку для доставки готовых корпусов к месту спуска (спускали катера при помощи лебедок по склизам — смазанным «пушсалом» наклонным бревнам).
Из-за слабой технической оснащенности верфи сколько-нибудь широко использовать принцип предварительной сборки и сварки крупных секций оказалось невозможно при сборке корпусов на стапель подавались отдельные листы, детали и узлы набора. (Только позднее — где-то с середины 1944 г. — стали собирать корпуса из нескольких секций: нос, корма и бортовые секции, пристыковываемые к днищу — машинному отделению).
Однако даже не это представляло в первые недели главную сложность. Для защиты наиболее уязвимых мест катера на его сварной набор должны были навешиваться (и приклепываться) броневые листы толщиной 4 и 7 мм. Выяснилось, однако, что необходимую по технологическому процессу термическую обработку броневой стали металлургический завод-поставщик по каким-то причинам выполнить не может. Это значило, что судостроителям надо срочно осваивать закалку и отпуск брони на месте.
Отработку совершенно нового для завода процесса поручили зам. начальника цеха В. Л. Жабо и термисту Шерстюку. Прежде всего построили огромную печь с четырьмя топками. Топилась она не столько углем, сколько древесными чурками, так как мазута не хватало. Для смягчения воды при отпуске применили обычное мыло; так или иначе решили целый ряд головоломок, однако при первых опытах листы очень сильно деформировались — коробились, их пускать в дело было нельзя. Приходилось снова и снова менять режим термообработки, разработать конструкцию жестких струбцин для вертикального захвата листов и т. д. и т. п. И в конце концов дело пошло на лад.
«Работы по постройке корпусов велись в двух тепляках. В одном тепляке были два построечных места, в другом — три. Каждое построечное место обслуживали три бригады рабочих? клепочная, сборочно-сварочная, такелажная. Каждая бригада состояла из шести человек. В основном это были женщины и подростки, а работа-то была тяжелая. Это сейчас краны и автоматы. А тогда все приходилось делать вручную. Мужчин на стапелях работало не больше трех-пяти человек. — Это вспоминает П. С. Ширинкин, в годы войны мастер стапельного участка. — Трудились с огромным подъемом, со временем не считались. Девизом был лозунг: «Не выполнил задания — не уходи с завода»,. А месячное задание каждому стапелю было ясное — один корпус».
Саше Сальникову 15 лет исполнилось 21 ноября 1942 г. На следующий день он уже работал в бригаде Николая Аликина. «Особенно мне доставалось при переноске тяжестей, — вспоминает Александр Васильевич, — я был самый рослый в бригаде, и куда бы я не подставлял плечо, на меня всегда падала наибольшая тяжесть». Сколько же тонн металла перетаскал этот подросток — котельщик и сварщик, впоследствии бригадир одной из лучших фронтовых бригад? «Не считали тогда, не до этого было», — отвечают ветераны.
Работали самозабвенно все, но, по общему признанию, особенно отличался котельщик Николай Георгиевич Аликин. На фронт его не взяли из-за травмы глаза. На стапеле он вызвался выполнять едва ли не самую тяжелую работу — навешивать броневые листы. Сначала их требовалось тщательно подогнать один к другому. После сверловки заклепочных отверстий они снимались, поверхности прокрашивались суриком, ставилась парусиновая прокладка и листы опять поднимались на место. Сначала их крепили болтами, а затем производилась окончательная клепка. Особенно трудно давалась установка броневых листов в узких местах, где расстояние между конструкциями составляло кое-где 400—450 мм. Эту работу выполняли обычно Ефрем Печенкин — снаружи и щуплый верткий Аликин — изнутри. Аликин одинаково споро работал как правой, так и левой рукой, что очень помогало...
Однажды работавшие в его бригаде подростки братья Слава и Витя Щербаковы не удержали на руках тяжелый лист, он скользнул вниз и задел голову бригадира. Залитого кровью Аликина отправили в больницу. Рана оказалась опасной. Велико же было удивление и радость работающих, когда спустя пару дней бригадир в больничном халате и с забинтованной головой появился на стапеле!
В декабре 1982 г. Н. Г. Аликину исполнилось 70 лет. «Каково ваше самое яркое, памятное впечатление тех военных времен?» — спросили его. Он немного задумался и ответил: «Прощание с катерами. Всегда было немножко грустно и радостно. Мы с гордостью прощались с бронекатерами, сработанными нашими руками. Их так ждали на фронте! Я не упускал случая сбегать на станцию Курья — посмотреть еще раз на готовый к отправке эшелон с бронекатерами, поговорить с моряками, которые их получали».
Темпы работ постепенно возрастали, молодые рабочие получали необходимый опыт выполнения самых сложных монтажных операций. Уже к апрелю 1943 г. — ко времени спуска на воду первых построенных за зиму бронекатеров — рабочие цеха №10 сократили продолжительность цикла монтажных работ до 14 дней. Монтаж вооружения было доверено вести слесарю В. Л. Шевцу, рулевого устройства — слесарю В. Ф. Спехову, валовой линии — молодому тогда Коле Рош и поныне работающему на заводе. Работали творчески, с выдумкой. Таи, монтажники предложили производить расточку барабана под орудийную башню непосредственно на корабле, Это позволило устранить влияние деформации от сварки и значительно ускорило сдачу узла оружейникам. Мастер участка Роландер подал рационализаторское предложение — изменить схему прокладки бензопровода к двигателю. Годовая экономия составила 11 тыс. руб., но главное — это позволило сократить сроки монтажа системы.
Чтобы зимой проверять готовые корпуса на герметичность, их перетаскивали на «жаровню»: воду для испытаний отсеков наливом здесь подогревали в специальных печах.
Весной бронекатера один за другим уходили на испытания и стрельбы километров за 40 вниз по Каме — к Крутой горе.
Нельзя не вспомнить патриотическую инициативу учащихся ремесленного училища № 21, переведенного в Нижнюю Курью из Астрахани, куда оно было эвакуировано из Николаева. Училище готовило рабочих всех основных специальностей — токарей, столяров, слесарей-судомонтажников и судовых сборщиков. Ребята предложили построить один из серийных бронекатеров полностью своими руками. Комитет комсомола поддержал их просьбу. И вот приказом директора № 455 от 22 октября 1943 г. заказ на корабль со строительным номером 162 был передан училищу «на полное производство по всему технологическому циклу».
Бывший ремесленник, ныне токарь цеха № 2 Н. Н. Бушмелев вспоминает: «Хорошо помню отправку на фронт этого бронекатера. Проводы были очень торжественными. У нас завязалась переписка с моряками. Мы узнавали о героических делах экипажа своего катера, а он не раз участвовал в самых смелых рейдах в составе Краснознаменной Дунайской флотилии».
Просто невозможно в небольшой статье перечислить имена всех достойных того пермских корабелов, как и все уральцы, в глубоком тылу ковавших Победу над фашизмом. К уже упомянутым добавим еще лишь некоторых — рихтовщика-выбойщика М. Пьянкова, мастера А. С. Лузина, сдаточного механика Т. К. Гончарова, начальника монтажного цеха (затем главного инженера) А. А. Товштейна, первого строителя судов (начальника судокорпусного цеха) Н. Л. Бурыгина, строителя А. О. Рудмана, бригадира такелажников И. И. Ромашова, рабочих заготовительного цеха А. И. Ощепкова, А. И. Снегирева, В. У. Спешкова, судосборщиков братьев П. С. и А. С. Ширинкнных и В. С. Вострокнутова, кузнецов-гибщиков А. С. Бактикова и A. И. Алехно, электросварщиков С. И, Чиркова, Кислицына, Р. Д. Щепина, С. Д. Листарова...
Суров был быт в годы войны. Жили по нескольку семей в одной комнате, в наскоро построенных бараках. Далеко не всегда были сыты. Для улучшения питания работающих и членов их семей был организован ОРС (отдел рабочего снабжения), основной базой которого стало довольно мощное подсобное хозяйство. Выращиванию картофеля и овощей, содержанию скота уделялось такое же внимание, как и бесперебойному снабжению металлом и энергией. Это тоже был главный цех, без которого фронт не получал бы ни снарядов к зениткам и «катюшам», ни бронекатеров.
Вот несколько характерных выдержек из приказов по заводу:
«Токарь ц. 2 т. Кудрявцева, являясь одной из лучших работниц, находится на излечении вследствие заболевания цингой и дистрофией. Приказываю выдать ей за наличный расчет картофеля 10 кг, масла 0,5 кг».
«В связи с болезнью стахановца ц. 10 т. Гончарова, лечение которого требует усиленного питания, приказываю отпустить 0,5 кг (единовременно) масла и по 0,5 л молока с 2 по 15 марта 1943 г.».
«Выдать для продажи особо нуждающимся семьям военнослужащих и инвалидов: картофеля — 1000 кг, овощей разных — 300 кг»...
Бронекатер у проходной — это не просто образец боевой техники, оружия Победы. И не только образец военной продукции современного, ныне ничем уже не похожего на судоверфь начала 40-х гг. предприятия, которое строит высокосовершенные нефтерудовозы, мощные буксиры-толкачи, крупнотоннажные баржи-площадки. Это памятник коллективному трудовому подвигу, символ стойкости и самоотверженности тружеников тыла, сделавших для Победы все, что было можно. Это в их честь появляются у подножия памятника живые цветы.
Примечания
1. Этот БКА с бортовым №140, сданный морякам в конце 1944 г., был спущен на воду в Германии — на Шпрее — 12.VI. 1945 г. Командовал им капитан-лейтенант Б. Г. Бодриков. В дальнейшем корабль был переброшен на Дальний Восток. Обнаружили его подготовленным к сдаче на слом в Хабаровске.