Итак, прямо пересекаем Средиземное море, выходим в Атлантику и завершаем плавание на запад на Канарах.
Судно у нас прежнее1 — проверенная и любимая всеми нами «Арктика», яхта типа «Опал-2», построенная в ПНР на верфи «Стоги». Экипаж — семь человек: многовато для такого дальнего похода. Объясняется это тем, что хочется как можно больше молодых яхтсменов «обкатать» морем. Приходится соответственно принимать на борт дополнительный запас питьевой воды; теперь ее у нас 700 л! Полагая, что расход воды, как и в добрые старые времена клиперов, будет по «полгаллона» на человека в день, рассчитываем, что не менее 40 суток можем идти без пополнения этого запаса!
Уже вечереет, когда мы отдаем концы. Оставляем на берегу близких и друзей, все тяготы и заботы по подготовке плавания. И хотя еще не один час пути даже до выхода из лимана в наше Черное море, чувствуем необычное волнение: впереди — океан! На этот раз «Арктику» ждет крещение Атлантикой.
Вахта Анатолия Кузнецова (по судовой роли — старпом) вступает в управление яхтой. Ветеран наших плаваний второй помощник Евгений Хромченко с молодыми матросами Сашей Розовым и Олегом Усом занимают место у камбуза — важно сразу же войти в режим судовой жизни, да и аппетит у всех зверский: с утра в хлопотах, было не до обеда.
На выходе пз порта торжественно выстраиваемся и салютуем памятнику десантникам К. Ольшанского, освобождавшим наш город от фашистов. Букеты цветов, принесенные провожавшими нас, ложатся на воду у входного буя.
Быстро смеркается. Слабый попутный ветер к утру выносит нас в море. За кормой скрываются берега. К концу следующего дня ветер усиливается, ложимся на генеральный курс — к Босфору.
В полночь 18 августа открылся Румелийский маяк, а затем и маяк Анадолу. Вход в Босфор между ними. Учитывая, что места знакомые — здесь мы бывали уже несколько раз, решаю заходить в пролив ночью. Попутный норд-ост, который хорошо «вез» нас трое суток, в проливе сразу пропадает, изредка приходят слабые порывы от разных направлений. Берега высокие, скалистые. Ощутимое течение, а главное — большое число судов, проходящих в оба направления, заставляют нас запускать мотор и убирать паруса. С рассветом находимся уже далеко в Мраморном море, «Арктику» снова подхватывает свежий попутный ветер, идем со скоростью 8—9 уз! Дарданеллы тоже проходим ночью и следующий рассвет встречаем на выходе из него. За сутки прошли 170 миль по генеральному курсу (потом оказалось, что это рекорд плавания 1978 г.!). Эгейское море запомнилось штормовым северным ветром, белыми бурунами и россыпями пены. Ванты гудят. Несем топовый генуэзский стаксель и штормовой грот, на ночь заменяем геную рабочим стакселем.
21 августа кончились знакомые нам по предыдущим плаваниям места. Пройдя прямым, как стрела, Коринфским каналом и миновав Ионические острова, мы распрощались с греческими берегами и проложили курс прямо через Ионическое море на мыс Спартивенто — самый носок итальянского «сапога». В этом море нас мучили штили, однако двигатель старались не запускать: предстоял дальний путь, Мессинский и Гибралтарский проливы, топливо надо было беречь (запас его при выходе из Николаева составлял всего 140 л).
Особо примечательных событий не происходит, если не считать того, что 100 л воды в дополнительных емкостях стали портиться. Хотели «оздоровить» ее хлоркой, но оказалось, что старательные матросы перед отходом, делая приборку, ее выбросили. Сергей Шаповалов (третий помощник по нашей «табели о рангах») сумел все-таки спасти эти 100 л: двое суток он денно и нощно пропускал воду через какие-то доморощенные фильтры и добился того, что запах пропал, воду можно было пустить в расход.
После полудня 25 августа в дымке увидели берега Италии. Мессинский пролив между Калабрией и Сицилией опять-таки миновали ночью. Хорошо были видны огни городов, у самого берега мчались поезда, даже был слышен их грохот. Под мысом Арми ожидали утро, а с ним — попутного течения в проливе. В ту же сторону направлялись еще несколько яхт. Обменялись несколькими словами с греками — они под мотором пошли вперед, на Сардинию. Издалека приветствовали нас яхты под английским флагом...
Следующий берег для нас — уже испанский. До Гибралтара — 1200 мнль, преодолевали эти мили долго и тоскливо. Горизонт неизменно закрыт дымкой, жарко, очень влажный воздух. Можно сказать, едва ли не все Средиземное море проходим на этот раз в условиях плохой видимости.
На камбузе «кудесничают» С. Шаповалов, А. Марков и «начпрод» Е. Хромченко. Делают котлетки из... тушенки! Для дома — не рекомендую, а вот иа яхте, да на 15-е сутки плавания, пошли великолепно. Труд изобретательных кулинаров был оценен высоко. Поделюсь еще одним рецептом. Заводим кислое тесто на сухих дрожжах. Греться его ставим на солнцепек, и тесто хорошо поднимается. Свежие лепешки к вечернему чаю вместо сухарей — почти праздник!
После Сардинии началась бесконечная лавировка при неизменных слабых ветрах, но на два дня нас прихватил серьезный шторм. Несли зарифленный штормовой грот, штормовой стаксель и бизань, а одну ночь держались вообще без грота.
К ночи 10 сентября со слабым попутным ветром, едва преодолевая встречное течение, вышли к Гибралтару. Проходили пролив опять ночью. А на рассвете свежий восточный ветер буквально выбросил нас в океан.
Итак, мы в Атлантике. Европейский берег быстро скрылся позади, а через несколько часов растаяла в дымке и Африка. .Впереди последний 700-мильный этап Гибралтар — Канарские острова. Конечным пунктом перехода будет порт Санта-Крус. Идти сюда, а не в Лас-Пальмас порекомендовал нам капитан барка «Товарищ» О. П. Ванденко.
Попадаем в зону действия северо-западного пассата. Лоция обещает его постоянство в пределах 4—5 баллов. Первые двое суток — солнечная погода. Жарко, но только под прямыми солнечными лучами: в тени прохладно, а ночью так и просто холодно. Находимся в притропической зоне, а на ночную вахту приходится надевать свитера и куртки из овчины! Потом погода портится, начинается надоедливый мелкий дождь. С трудом удается делать обсервации Солнца, хватая его, если повезет, в просветах между облаками, а чаще сквозь сероватую пелену, застилающую небо. Беспокоюсь за точность счисления. В приемнике все громче и громче звучат радиостанции Канар.
17 сентября. В 4.20, еразу после смены вахт, С. Шаповалов увидел огонь маяка на мысе Анага. Огонь горит прямо по курсу. Это значит, что на о-в Тенерифе вышли точно. Воспринимаю это как высшую награду для себя — остров в океане найден! Расстояние до маяка, кстати сказать, всего около 4 миль, а при хорошей погоде его можно обнаружить с дистанции в 30 миль.
Весь переход в 2900 миль пройден без единого захода в порты и без пополнения запасов за 34 дня, в общем-то при благоприятных метеорологических условиях.
С рассветом туман рассеивается. Видим высокий зеленый остров со скалистыми берегами. Горы уходят круто вверх, где четко вырисовывается вершина острова — голова вулкана Тейде. По радио связываюсь с капитанией порта Санта-Крус-де-Тенерифе. Там поначалу принимают нас за большую рыбопромысловую базу «Арктика» и приходится долго растолковывать, что мы всего-навсего маленькая яхта. Тем не менее получаем указание следовать в Рыбный порт. Почему же не в яхт-клуб? Он показан на карте и существует фактически: мы его хорошо видим, различаем пять-шесть стоящих на якорях яхт.
Позже нам растолковали, что яхт-клуб — предприятие частное, открыт он только для членов клуба и их гостей. С набережной порта видны его теннисные корты, бассейны, спортплощадки, игровые уголки для детей, солярии. У входа в яхт-клуб стоят (явно при исполнении обязанностей) два широкоплечих парня в серых рубашках при галстуках. Понимаем, что мы здесь были бы не ко двору...
В Рыбном порту, тесно заставленном промысловыми судами и даже яхтами (под флагами Голландии, Италии, Англии), к великой своей радости обнаруживаем и советские траулеры. Подходим к борту «Видземе». Пае буквально потрясло, что не успели мы заложить швартовы, как через борт нам подали письма. Оказывается, капитан В. И. Маргулин носил их уже несколько дней.
Для наших рыбаков появление советской яхты здесь, на Канарах, событие. Иностранных яхт они перевидали в Атлантике много, а свою видят впервые. Они моряки, и хорошо знают, что значит пройти 3000 миль на таком судне, как наше. Другими словами, прием был горячим, а стоянка спокойной. Капитан А. А. Букс со своей командой обеспечил выполнение всех необходимых работ: нам зарядили аккумуляторы, осмотрели дизель, заправили топливом. А главное — наш экипаж смог посетить судовую баню!
Походили мы по городу и его окрестностям, а вот поездка на вулкан, к сожалению, так и не состоялась. Долго задерживаться на Канарах было нельзя: «дома>> вот-вот начнутся осенние шторма!
21 сентября нагруженные подарками друзей-рыбаков (кроме свежего хлеба и рыбы тут были осьминоги, крупные раковины и прочие диковины моря), сопровождаемые гудками пяти судов выходим в обратный путь.
Сразу натыкаемся на свежий встречный ветер. Быстро заменяем паруса на штормовые и... вперед. Когда уже дома подвели итоги, можно было сказать, что лавировка продолжалась до самого Николаева, исключения были непродолжительными.
До Гибралтара шли десять суток, обойдя остров Мадейру правым бортом. Поздно вечером 1 октября зашли в Сеуту для приемки свежей воды и закупки овощей. Знакомство с маленьким старинным городком времени отняло немного — и мы снова в море.
В течение семи суток при ветре от 6 до 9 баллов шли до Сицилии. Суточные переходы по генеральному курсу, а для нас это было перемещение на восток, составляли 25—30 миль, в то время как лаг за сутки накручивал не менее 100! Против нас работало еще и западное течение, появляющееся здесь только при сильных и продолжительных восточных ветрах.
В Мальтийском проливе на нас обрушился шторм от оста. Гроза, молнии на черном небе. При дожде видимость временами не более 20 м. И это в исключительно оживленном судоходном районе, где столкновение — главная и вполне реальная опасность для яхт. Громады судов проплывают совсем близко. Вряд ли видят они наши огоньки среди волн! Выделяемся ли мы на экранах их радиолокаторов? Сомнительно. Так что во всех опасных ситуациях зажигаем яркие белые фальшфейеры. Сожжешь такую «свечку» — потом собственных рук не видишь в темноте. Но действует: суда, как правило, шарахаются в сторону.
Сколько тяжких минут доставили в эти ночи ходовые огни! Дома Андрей Марков их отладил, первые недели все работало, а теперь — на третий месяц плавания — то один, то другой огонь то и дело выходит из строя (вода проникает в корпуса!). И, конечно, в самые неподходящие моменты. Невзирая на погоду, застегнувшись страховочным линем, ползет наш электрик Андрей вперед. Без дела никто не сидит. Чиним штормовой грот, на очереди — порванная бизань...
К рассвету 19 октября ветер немного притих — баллов до 6 — и отошел к зюйд-осту. Курс стал полным, видимость улучшилась. Сицилия осталась за кормой.
В белых бурунах промелькнул советский китобоец, идущий на запад. Запросил, не нужна ли какая помощь! Все Ионическое море так и прошли со штормовым зюйд-остом.
В темноте поздно вечером 22 октября «Арктика» ошвартовалась в одном из яхт-клубов Афин. Путь от острова Тенерифе занял ровно месяц. Устали. Ведь наши 12-часовые вахты по загрузке совершенно не сравнимы с вахтами матросов на больших судах. А эти авралы, когда вахтенные не могут управиться сами! Котлет не жарим, лепешки не печем, даже отобрать годную картошку от испорченной некогда.
Постоянно давит фактор времени: надо спешить. Парни успели посмотреть Акрополь, мы со старпомом едва выкроили время посетить Греческий яхт-клуб. Стоинка заняла менее двух суток. Несмотря на штормовую погоду, уходим в море, в ночь.
Это была тяжелая ночь с трудной лавировкой в проливе Кеос, где сильное встречное течение и опять много, слишком много судов. 150 миль до черноморских проливов запомнились как четверо суток лавировки,
В Босфоре идем под мотором. В эту навигацию он под надзором молодого моториста — третьекурсника Саши Розова. Дизель заводится легко, буквально с одного оборота ручки, так что электростартером не пользуемся, экономим энергию.
В Черном море опять лавировка и снова под штормовыми парусами. На камбузе уже вторую неделю работает Олег Ус. Газ кончился, готовить приходится на примусе. Яхтсмены знают, что это далеко не просто.
И наконец, красавица Варна. Так уж получается, что мы в третий раз заходим сюда поздней осенью. Уже нет туристов, пляжи и парки пусты. Желтеют деревья, пламенеют кустарники. Легкий туман. Чайки, разгуливающие по площадям города. Милая и теплая Варна! Хорошие друзья здесь у нас. Вот на борт «Арктики» поднимается Народный Герой НРБ Георгий Георгиев, обошедший вокруг света в одиночку. Сейчас он — капитан буксира-спасателя, вечером уходит в рейс.
Покидаем Варну 6 ноября. Ночью хорошо идем в полветра под большой Генуей, а к утру снова приходится ставить штормовые паруса. Праздничный день начинается торжественным подъемом флага при всей команде и... весь занят бесконечными поворотами — лавировкой. Холодно.
Огни родного Тендровского маяка увидели в ночь на 9-е. В полдень вошли в лиман, к ночи уже стали на якорную стоянку в порту Николаев. О нашем приходе уже знают, одна за другой подходят яхты, катера. Только в 5 утра последние из наших друзей покидают борт «Арктики», чтобы дать нам хоть немного поспать перед официальной встречей в яхт-клубе.
В 9 утра снимаемся и в сопровождении целой эскадры малых судов идем дальше. К нам уже пересели корреспонденты. Вокруг радостные лица. Мы буквально ошеломлены: хотели прийти потихоньку!
Проходим старинное здание Николаевского яхт-клуба, салютуем его флагу. И вот — водная станция нашего НКИ. Много народу. Приветствия. Устраиваем фейерверк: теперь ракеты можно не беречь! Швартуемся. Рапортую об успешном окончании похода, о готовности экипажа к любым заданиям Родины.
Специально для яхтсменов-крейсерщиков добавлю несколько слов о несении парусов во время этого плавания.
Рифились мы многократно, штормовой грот ставили часто, даже трисель однажды ставили. Сказались осенние погоды. С другой стороны, не хотелось перегружать яхту, побаивались аварии вдали от дома. Считаю, что действовали в этом отношении правильно.
Мачта у нас на «Арктике» — деревянная — та, что пришла с яхтой с верфи. Заменить ее еще рукп не дошли, хотя сделать это нужно. На мачте — одна пара краспиц; мы вечно опасаемся перегрузить топ.
Обычная схема несения парусов у пас была такой.
При ветрах до 4 баллов шли под основным гротом и большой Генуей. На полных курсах добавлялись бизань и большой апсель. На фордевинде несли спинакер и низкий подспинакерный стаксель, бизань. Апсель хорош только для галфвинда, вообще это парус капризный, мешает рулевому; носить мы его не умеем.
С усилением ветра до 5—6 баллов геную заменяли кливером. Спинакер можно было заменять двумя передними парусами на разных штагах. Мы обычно иа ветер выносили геную, а на подветренную сторону шел кливер. Оба могут распираться спинакер-гиками, при заходах ветра какой-то из них убирается.
Когда ветер был сильнее, приходилось убирать основной грот и ставить штормовой, а вместо кливера — низкую геную. Площадь этой генуи — такая же, как у кливера, но сидит она ниже и со штормовым гротом составляет отличную пару. Бизань в этой ситуации стоит обычно при любом курсе.
Когда пена на волнах стелется уже до самых подошв, при полном курсе штормовой грот несем зарифленным на один ряд, а при крутом — в два ряда, и с той же низкой Генуей (везет она). При дальнейшем усилении ветра на передний штаг ставился штормовой стаксель.
Следующим этапом на пути уменьшения парусности была уборка грота вообще и ход под штормовыми стакселем и бизанью. Это для курса, близкого к галфвинду. Бросай при этом руль, пристегнись страховочным линем понадежней и наблюдай величественные картины на море и на небе. Яхта при этом хорошо пропускает под себя волну. Просто удивляешься, куда уходит этот громадный вал, который, казалось, должен был смять яхту!
Это плавание было трудным по погодным условиям. Весь обратный переход шли преимущественно при встречных ветрах силой за 6 баллов! Домой все паруса до одного привезли изорванными, а у нас их было 25 штук: два комплекта основных да штормовые...
Примечания
1. О предыдущих дальних плаваниях николаевцев на яхте «Арктика» капитан Б. С. Немиров рассказывал в №67 и №73 сборника.