Плавание на яхте «Арктика» по Средиземному морю

В этом плавании «Арктики» по тому же маршруту, что и в 1976 г., все сравнивалось с предыдущим, рассказ о котором был опубликован в сборнике №67.

Нынче мы вышли из Николаева не в середине сентября, а пораньше — 10 августа. Наш экипаж почти не изменился. Как и прежде, старшим помощником шел А. Кузнецов, помощниками — И. Горошко и Е. Хромченко, матросами — А. Куклин и Р. Игнатенко.

Через шесть суток перехода (в основном — при слабых ветрах) открылся Румелийский маяк на входе в Босфор. При таких же слабых ветрах миновали Мраморное море, а уже в Дарданеллах нас догнал крепкий норд-ост: поставили спинакер и со скоростью около 8 уз буквально пролетели пролив.

В Эгейском море ветер сохранил и ту же силу, и то же направление. Днем несли спинакер, ночью шли под штормовым гротом.

Пройдя Коринфский канал, начали лавировку, продолжавшуюся целые сутки. Входить ночью в узкий пролив у порта Патры мы не решились и стали на якорь у острова Тризония, по соседству с несколькими яхтами под разными флагами. Ближе других оказалась французская яхта. Ее экипаж составляла пожилая пара, совершавшая чисто туристское плавание в отпускное время. В тот же вечер мы побывали на борту у французов и принимали их у себя.

Стоянка не затянулась — рано утром снялись с якоря и, пройдя залив Патрайкос, проливами между островами Кефалиния и Лефкас вышли в Ионическое море. Разглядывая берега острова Итака, конечно же, невольно вспоминали Одиссея и его Пенелопу.

В Ионическом, а затем и в Адриатическом море преобладали слабые ветры, неожиданно сменявшиеся шквалами. Порванные стаксель-шкоты, лопнувший стальной грота-фал — вот, пожалуй, и все последствия внезапных усилений ветра.


Вечером 23 августа «Арктика» была на подходе к Дубровнику, еще сутки ушли на блуждания среди мелких островов. Это означало, что в Сплит засветло мы не успеваем; к тому же, в нерабочий день — субботу мы не могли рассчитывать на встречу в порту с советскими представителями. Поэтому решено было встать на якорь на рейде одного из островов. Почти двое суток отдыхали, купались, ловили рыбу (она не ловилась), охотились за крабами (с тем же успехом), бродили по заброшенным виноградникам.

К вечеру воскресенья благодаря свежему ветру яхта достигла Сплита. Здесь «Арктика» получила желтый треугольник с цифрой 77. Такой знак, наклеенный где-нибудь на видном месте, удостоверяет, что экипажу разрешено плавать в прибрежных водах Югославии до конца текущей навигации.

В Сплите стояли два дня. Побывали в музеях, обошли местные яхт-клубы, бродили по городу.

До Коринфского канала шли долго, взятый в Сплите запас воды подходил к концу. Для пополнения его пришлось зайти в Новый Порт — в Афины, где мы ошвартовались у причала местного яхт-клуба. Из Афин ездили посмотреть Акрополь. Во второй половине дня побывали в яхт-клубе Греции в Пирее. Яхты здесь стояли у причалов в три ряда (видимо, из-за «перенаселенности» в этой гавани нам и предложили стоянку в Новом Порту).

Утро 9 сентября застает нас в море. На отличной скорости под спинакером огибаем остров Патроклос и получаем норд-ост в лоб. Это — постоянный признак Эгейского моря: сильный пли слабый, но непременно норд-ост.

Вечером 10 сентября нас постигла серьезная авария — лопнула стальная топовая оковка грот-мачты, ахтерштаг упал на палубу. А ветер свежел, приближалась ночь. Завели на корму спинакер-фал, чтобы хоть как-то подкрепить мачту. Ясно, что большие паруса с таким такелажем нести нельзя. Крохотный штормовой стаксель и бизань позволили нам к концу следующего дня добраться до острова Лесбос и укрыться за ним. За четыре часа стоянки завели на топ мачты тросовый строп, а к нему скобой закрепили ахтерштаг.


Сильный встречный ветер и течение замедлили наше движение вперед. За сутки пройдено по генеральному курсу лишь около 20 миль. На ночь решили встать за мысом Баба — нужно осмотреть такелаж, перебрать насос системы охлаждения двигателя: впереди ждали проливы, где дизель мог пригодиться, и Черное море с осенними иорд-остами, с которыми также шутить не следует!

Весь следующий день прошел в изнурительной лавировке на подходах к Дарданеллам. Ветер явно стихал. Постепенно заменили трисель основными парусами, а затем поставили и большую геную. Около полуночи вошли в пролив. Отдали якорь у азиатского берега. Утром попытались подниматься по проливу под парусами при встречном 5-балльном ветре, но из этого ничего не вышло. Пришлось ползти под мотором у самого берега, стараясь использовать бухточки с их противотечениями.

В Чанаккале портовый чиновник с катера, не заметив транзитный флаг на бизань-мачте «Арктики», заставил нас повернуть в порт. Только здесь мы сумели растолковать ему, что идем транзитом. Он тут же извинился, и мы могли следовать дальше беспрепятственно, однако при отходе от причала «Арктика» едва не лишилась мачты. Очень сильным местным течением яхту неожиданно стало буквально засасывать под высокий пирс. Отделались «мелочами»: порвана верхняя ванта на бизани, повалены леерные стойки правого борта, сорваны беготки стакселей, сильно деформирован погон; на борту — отметины в память о Турции.

В Мраморном море нам выпала приятная встреча с измаильским теплоходом «Кальмиус». Земляки снабдили свежими газетами, соляром для прохода Босфора и подарили... кастрюлю великолепного борща, который оказался весьма кстати и скрасил наше однообразное меню с использованием неизменной тушенки.

Босфор прошли в этот раз всего за четыре часа. А дальше дела пошли еще лучше. От Босфора до Калиакрии долетели за 20 часов при ветре от ост-норд-оста. Несли зарифленный штормовой грот и низкий стаксель, идя то в полветра, то в полный бейдевинд.

В Варне нас встретили старые друзья. «Арктике» отвели место за высоким 7-метровым молом. Море по-прежнему ревело. Брызги летели через мол и иногда добирались до нас, но это были только брызги.


Съездили на знаменитые Золотые Пески, побывали у коллег — на кораблестроительном факультете местного института. Как ни гостеприимна Варна, все же очень тянет домой!

Переход Варна — Николаев занял трое штормовых суток. В гавань своей базы влетели уже за полночь. Днем, говорят, нас караулили теле- и радиорепортеры, дождались только самые стойкие — друзья и родные.

Подводим итоги. Пройдено 2600 миль по генеральным курсам; из них только 100 под дизелем. Лучший суточный переход составил 146 миль, по мы и не старались форсировать парусами. На этот раз мы ходили смелее, гораздо увереннее чувствовали себя в узкостях, на якорных стоянках.

Походы в дальние моря хороши, но гонки в открытом море увлекательнее. Очень хочется попробовать себя в крейсерской океанской гонке!