Рассказ «Продаю катер»

Автор рассказа в прошлом моряк, плавал на судах Сахалинского пароходства штурманом, капитаном. По состоянию здоровья был вынужден списаться на берег. Год назад Вадим Сергеевич закончил учебу в институте кинематографии. Все литературные замыслы кинодраматурга связаны с морской темой.

Публикуемый рассказ «Продаю катер» не случаен — это одна из зарисовок для будущего киносценария (условное название «Родственные души»), посвященного любителям водного туризма.

---

Весной всегда хочется чего-то такого...

Грязноватый снег напоминает о прокуренных кабинетах, устоявшемся распорядке дня. Надоело. А главное, начинает угнетать сознание, что и завтра будет таким же, как послезавтра. Конечно, с первыми лучами весеннего солнышка начинаешь подумывать об отпуске, строишь какие-то планы. Но дальше южного пляжа, забитого поджаривающимися телами, мечты не пробиваются. А ведь и это в конце-концов надоедает. Дождливая осень смоет за пару недель загар и начинаешь путать летние события: ведь все пляжи одинаковы, называй их хоть Сочи, хоть Адлер, или там любым другим словом. Так стоит ли фантазировать, мечтать?

Примерно к такому финалу я пришел, прогуливаясь апрельским днем по набережной. Устроил маленький бунт — не пошел в столовую во время перерыва и все. А воздух чистый, свежий, даже боязно отравлять сигаретой. Вспомнил, как мальчишками беззаботно проводили здесь, на берегу, целые дни, мечтали о путешествиях. Вот эти-то воспоминания и подвели меня, как выразилась жена. Но это заключение она сделала уже сейчас — осенью, когда меня буквально давит груз свежих впечатлений, новых знакомств, необычных переживаний и бог знает чего еще. Наверное, я теперь лет десять буду разбираться со всеми этими ощущениями, да и вряд ли вообще избавлюсь от них.

Но сейчас я вынужден писать объявление. Настаивает жена, требуют того же сослуживцы. Да, что говорить, — слишком много «непреодолимых препятствий», как пишется в «морских актах». Когда штормовая волна разобьет вдребезги шлюпку или попросту смоет с палубы драгоценный груз, есть, знаете, у капитанов такая возможность сделать ход конем. Даже если от всего парохода остался только письменный стол, один сухой листок бумаги и авторучка, настоящий капитан спокойно садится за этот самый стол и пишет: «В силу непреодолимых препятствий...». И капитана оправдывают, дают взамен другой, новенький пароход.


А я даже не прошу новый катер, просто пишу это объявление в надежде найти человека, ищущего приключений. На свою — его голову, разумеется. Для того чтобы он сумел вникнуть в суть дела, я и решил правдиво поделиться нажитым опытом. Как говорится, первая ступень — это я — отработала, пора включаться следующей.

Так вот, я совсем было приуныл тогда на набережной и уже с тоской вспомнил о привычной очереди а нашей столовке, когда заметил внизу, у самой воды, некоторое оживление. Да и спичек у меня не оказалось, надо было спуститься прикурить. И здесь, внизу, у самой воды, услышал я разговоры людей, которые, забыв обо всем на свете, возились со своими лодками и катерами. Какие-то иные, беззаботные, веселые разговоры. О работе, семье и всяком таком — ни слова. Мне даже показалось, что эти счастливые люди с мальчишеских лет так и не поднимались наверх, в город...

На следующий день я опять оказался возле них, хотя спички были в кармане. Через неделю жена заметила, что я похудел и стал задумчивым. О сослуживцах и говорить нечего: решили, что влюбился, весна, мол, и все такое. Я не возражал. Факт — влюбился. Но в кого? Они ломали головы до тех пор, пока я не начал занимать деньги. Тогда волей-неволей пришлось открыться, иначе кто одолжит тебе сотню-другую1 В виде опыта, как разведчику новых «культурно-оздоровительных мероприятий», безвозмездную ссуду выделил местком. Немного помогла касса взаимопомощи. Продал кое-что. Часы, например, и все иное, что абсолютно не требуется человеку, стоящему на пороге счастья.

Сначала бродить по берегу и высматривать нужную посудину мне просто доставляло удовольствие. Так я исходил все окрестности. Приценивался, конечно. Как назло, то, что мне хоть немного нравилось, не продавали. Бывало и так, что хозяева соглашались подумать о моем предложении, но попозже — в конце навигации. Это я к тому речь веду, что умный человек будет покупать катер осенью. А сейчас как раз осень. Откровенно говоря, и деньги позарез нужны.

Ну ладно, вернемся к лучшим временам. О том, что я перешел на пирожки, увиливал от работы по любому поводу и без повода, — говорить нечего. Все меня понимали и не то что осуждали, а, пожалуй, завидовали такой одержимости. Ночами спалось неважно, только это была счастливая бессоница. Все будущие маршруты не давали покоя. Океанские волны перехлестывали со страниц лоций на мою голову. Тогда-то я и узнал о «морском акте» и брочих морских вещах. На работе меня звали не иначе как капитаном.


Оставалось только купить катер. После всех географических рассуждений я осознал, что нужна очень надежная посудина. С каютой, мощным мотором. Конечно же санузел, камбуз, штурманский стол.

И вот однажды, когда я находился по обыкновению в своем сомнамбулическом сне-мечте, ноги привели меня на тихую улочку, на которой прошло мое детство. Удивительно приятно показалось пройти по ней, потянуло заглянуть во двор знакомого старого дома (раньше, когда я был нормальным человеком, такое просто и на ум не приходило!). И вдруг — видение. Как знак судьбы, как воплощение всех моих снов, посреди двора стоит катер! Кажется, сейчас заскользит по воздуху. Стремительность обводов, строгость облика, каюта с мягкими диванами (я тотчас понял, что санузел или там камбуз просто изуродуют его). Да, это он!

Из-под катера не спеша вылез огромный пес. Я люблю собак, но такой отвратительной морды собственника еще не встречал. Хозяин, откликнувшийся на лай, и то показался чуточку приятнее. Во всяком случае с сочувствием выслушал мои наивные, сбивчивые предложения. Затем лениво подбоченился и ответил коротко:

— Нет. Не продается.

Услышать такое в моем собственном старом дворе!

Но просто так сразу уйти от своего счастья я не мог. Не мог — и все. К тому же появились какие-то мальчишки (которых хорошо знала собака) и стали нахально трогать МОЙ катер. Разумеется, я их тотчас прогнал. И наверное, если бы пес за них заступился, я вцепился бы в него мертвой хваткой. С тех пор мой постоянный маршрут и днем и ночью, во сне и наяву заканчивался у МОЕГО катера...

То ли хозяин испугался, видя, что от тоски и неразделенного чувства я могу умереть, то ли подействовала моя безумная настойчивость (и расширившийся круг знакомств, включая ту самую собаку), то ли повлияло какое-то неизвестное мне благоприятное стечение обстоятельств, но в одно прекрасное утро он плюнул — и согласился.

Так я стал владельцем лучшего в мире катера.

Ни о какой работе теперь не могло быть и речи. Выход нашелся сам собой. Гениальной простоты. Я перестал появляться на службе. Дома ничего не знали, так как по-прежнему я вскакивал рано и исчезал на весь день. Но на работе все же заметили. Через неделю. Когда же, наконец, в это дело попробовала вмешаться жена, оказалось поздно. Катер был спущен на воду. Я отогнал его подальше от центра и пропадал теперь на нем целые сутки, ночуя в каюте.


Надо ли говорить, что когда я появлялся в городе и рысцой пробегал по центральным улицам а поисках «чего-нибудь» для катера, меня не узнавали. Да и сам я порой не узнавал себя. Казалось, грудная клетка расширилась, ее просто распирало. Дряблые мускулы налились силой. На похудевшем до предела лице сквозь постоянный слой копоти выпирали скулы, руки задубели в ссадинах. Глаза излучали такое желание тащить все на свой катер, что нормальные люди просто шарахались от меня в сторону. Как-то я лихо толкнул в бок нашего директора — нечаянно, и этот интеллигентишка молча затрусил прочь. Не узнал! Да, никто не узнавал меня. До тех пор, пока не потребовались новые займы для оснащения МОЕГО лучшего в мире катера. Попробовали бы не дать!

Наконец, все готово. Отрегулировано, покрашено, зарегистрировано, получено. Я хорошенько отмылся, вытащил из рундука костюм. Знаете, оказывается это тоже удивительно приятно. Я имею в виду переоблачение, ну, галстук, белую рубашку. Мои приятели-катерники, с которыми я давно уже был накоротке, с которыми велось столько задушевных разговоров, вдруг застеснялись меня. «Не наш ты», — читал я настороженность в их взглядах. Ведь в страшной спешке я намного опередил своих новых друзей: они по-прежнему копошились с моторами, им еще далеко до галстуков. Возможно, глядя на меня, они вспоминали свои забытые семьи, спокойную жизнь. Да! Я шел мириться с покинутой ради катера женой. Этого им объяснять было не нужно (у них-то не первая навигация!).

И жена поняла. Я с радостью пробыл несколько дней дома. Варил суп, бегал в гастроном, прибивал какие-то полочки. Все спорилось в моих руках. Да и как же иначе? После такой-то зверской практики на катере! Мешок с картошкой я теперь легко, без передышки, затаскивал на пятый этаж. Этим новым, молодым чувством бодрости и уверенности в себе я, безусловно, понравился жене. К тому же еще женское любопытство... в общем, она решилась: махнула на все рукой, взяла отпуск и появилась на катере.

Надо ли рассказывать про остальное? Реки, моря — все было наше. Только поверни руль, включи зажигание — и прошлое останется за кормой, в белой пене. Мы не зависели ни от каких очередей, билетных касс, расписаний, правили, куда хотели. Не буду говорить про свежий воздух, фантастический аппетит и те удивительные места, где мы разжигали свои костры. Это, товарищи покупатели, представьте себе сами. Только в действительности все будет гораздо лучше.

Спрашивается, зачем тогда я строчу это объявление? Загнать еще что-нибудь, упросить кредиторов подождать? Можно. Но жене кажется, что лучше все-таки расплатиться. К тому же, где-то на картинке она видела другой катер. Еще лучше. Что-то вроде амфибии...

Купите, братцы! Срочно!