Кругосветное плавание русских моряков на шлюпе «Нева»

Утром 5 августа 1806 г. над Кронштадтом разнесся грохот артиллерийского салюта: на рейде бросил якорь шлюп «Нева» — первое из двух судов экспедиции, возглавляемой И. Ф. Крузенштерном. «К неописуемой радости и удовольствию соотечественников» завершилось продолжавшееся три года первое кругосветное плавание русских моряков, сыгравшее огромную роль в развитии отечественной науки и мореплавания.

Командиром «Невы» был один из лучших моряков нашего флота капитан-лейтенант Юрий Федорович Лисянский.

Его биография довольно типична для многих русских мореплавателей. 10-летним мальчиком попал в Морской корпус, через три года — уже гардемарин, а в 15 лет — досрочно, «по недостатку в офицерах», выпущен из корпуса и на фрегате «Подражислав» принимает боевое крещение в Готландском сражении. Когда в 1793 г. Екатерина II пожелала послать в Англию на стажировку несколько молодых флотских офицеров, ей в числе лучших назвали 20-летнего лейтенанта Лисянского. Так он попал волонтером в Британский флот, где и прослужил около пяти лет, участвуя в боевых действиях против французов и в дальних плаваниях к берегам Америки, Африки и Индии. В эти годы он немало занимался и теорией; перевел и издал капитальную работу Клерка «Движение флотов». Стоит ли говорить, что такой моряк не мог не принять предложение своего друга Крузенштерна участвовать в плавании вокруг света (кстати сказать, задуманном еще 70 лет назад, но неизменно откладывавшемся).

Русским верфям адмиралы не доверяли, поэтому Лисянского командировали для покупки подходящих кораблей в Англию. С большим трудом за 17 тыс. фунтов удалось приобрести два шлюпа, на ремонт и переделку которых пришлось истратить еще 5 тыс. фунтов. Меньший из них (357 т), спущенный на воду год с небольшим назад, и получил название «Нева». Это было небольшое — около 30 м длины, но довольно надежное и мореходное трехмачтовое судно с корабельным вооружением. Его сравнительно легко было приспособить для дальних автономных плаваний (именно поэтому половина русских кругосветных путешествий была совершена на шлюпах). Возможности шлюпов как экспедиционных судов лучше всего показывает сенсационный мировой рекорд самой «Невы». Лисянский «доказал свету», что его экипаж заслуживает в полной мере «ту доверенность, каковую отечество оказало», совершив 142-дневный переход из Китая (Кантон) в Англию (Портсмут) без единого захода в порт, причем «люди были совершенно здоровы и не терпели ни в чем ни малейшего недостатка». Шлюп был легким на ходу; Лисянский упоминает9, что в последние часы кругосветного плавания в свежий западный ветер корабль почти без парусов, под рангоутом «шел до 11 миль (20 км) в час».


Интересно отметить, что многие видные деятели флота (например, адмирал Ханыков) утверждали, что «с русскими матросами... предприятие ни в коем случае не удастся», и советовали набрать большую часть команд в Англии. Действительно, опыта дальних плаваний наш флот не имел совершенно; ни один корабль под русским флагом южнее северного тропика не спускался. Тем не менее, Крузенштерн и Лисянский твердо решили укомплектовать экипажи только русскими матросами и, больше того, добились разрешения подбирать «охотников» (кстати, их оказалось гораздо больше, чем было нужно).

Экспедиция была подготовлена и снаряжена превосходно. Современников изумляло, что за границей закупили комплект специальной одежды для обеих команд (на «Неве» 48 чел.). Сухари и солонину заготовили столь высокого качества, что они не испортились за два года плавания. Но, пожалуй, особая заслуга Лисянского состоит в том, что ему удалось «предотвратить многие болезни, на которые прежние мореплаватели весьма жаловались» при многолетних плаваниях в условиях резкой смены климатических условий. Можно смело сказать, что ни на одном корабле русского флота так не заботились о здоровье «нижних чинов».

Особое значение придавалось поддержанию правильного температурно-влажностного режима в помещениях. Поскольку, как отмечал Лисянский, «известно, что в судах, не имеющих течи, воздух иногда спирается,... портится и способствует болезням», при плавании в южных широтах дважды в неделю в трюм специально наливали морскую воду. Для проветривания ставили выносные парусиновые рукава «виндтерзейли». Для очистки и осушения воздуха «курили везде купоросной кислотой» и развешивали жаровни с раскаленными углями.

Делалось все возможное для витаминизации и улучшения качества пищи. При каждом удобном случае закупали свежие овощи и плоды, мясо и «живность» (включая свиней и телят), хлеб и даже минеральную воду; ловили рыбу, в том числе и акул. Широко использовали квашеный щавель и кислую капусту, «разную зелень в уксусе», моченую бруснику, пивное сусло и особенно— эссенцию для елового пива (из еловых шишек); бочками расходовали лук и специи. Важным элементом рациона были крупы и «сушеный бульон». Когда никакой зелени не было, в суп с солониной клали по полфунта чаю. Для питья применяли самые диковинные смеси по рецептам опытных мореплавателей. Тут и хина с грогом, и «настоянная на ржаных сухарях вода, смешанная с купоросной кислотой», и грог с лимонным соком и т. п.


Эти и многие другие меры определили успех плавания, в течение которого «как офицеры, так и матросы показали величайшую расторопность», не раз спасая корабль «почти от неминуемой гибели».

Достаточно напомнить только один эпизод. Вечером 15 октября 1805 г. «Нева» вне видимости берегов села на мель — коралловый риф, не обозначенный на карте (с тех пор он носит название риф Невы). Немедленно убрали паруса и замерили глубины (под носом 2,8 м), а затем, чтобы облегчить корабль, начали сбрасывать в воду, не забывая привязывать буйки-поплавки, запасной рангоут и часть пушек. В течение ночи несколько раз завозили якоря и к рассвету стянули «Неву» на глубину, но налетевший шквал снова выбросил корабль на ту же мель. Ветер свежел. Корпус било о рифы, но измученные люди начали все сначала и к концу дня вновь вывели судно на глубокую воду...

---

Несколько слов о судьбе «Невы». Через три месяца после прибытия в Кронштадт шлюп снова вышел в дальнее плавание (под командой лейтенанта Л. А. Гагемейстера), обогнул Африку, а затем и Австралию и спустя 11 месяцев отдал якорь в Ново-Архангельске. После этого пять лет под флагом Российско-Американской компании «Нева» ходила между портами северной части Тихого океана, пока не погибла в 1812 г.

История гибели «Невы» очень поучительна.10 В середине сентября шлюп под командой лейтенанта Подушкина — новичка в тех краях — вышел из Охотска. На борту находились 64 пассажира, в том числе несколько женщин и детей и вновь назначенный правитель заокеанских владений компании Борноволо-ков. Берега Америки были уже видны, когда начавшийся шторм причинил кораблю значительные повреждения (изорваны основные паруса, сломана грот-стеньга и т. п.). Штурману Д. Калинину (он был штурманом «Невы» и при Ли-сянском) удалось привести израненное судно в безопасную, но совершенно пустынную гаайнь Чучатской губы, й здесь-то и начались разногласия. По-Душкин предлагал зазимовать, а Кали-нин считал, что в таких условиях зимовать невозможно и надо пытаться дойти до Ново-Архаигельска. В конце концов Борноволоков принял План Калинина и сделал его командиром шлюпа.

3 декабря снова вышли в море и через несколько дней были уже у цели, когда начались сильные противные ветры, и «Нева» опять оказалась вдали от берега. Около месяца провели измученные люди в штормовом океане, ио больше всего угнетали их не холод и голод, а непрекращающиеся споры и разногласия среди начальства. Как писал позднее один из участников этого трагического плавания, «в иной день они переменяли пять раз свой курс, то шли в Ситку, то в Кадьяк, Уналашку или Якупат». На судне появились враждующие партии. Матросы перестали доверять офицерам.

Вечером 20 января показался берег. Калинин узнал вход в желанный Ситкинский залив и, опасаясь, что начнется встречный ветер, и шлюп снова отнесет в океан, пошел на риск и стал с попутным ветром входить в довольно опасный залив, не дожидаясь утра, темной дождливой ночью. Берег открылся прямо по носу в самой опасной близости. Так как дисциплины и порядка на корабле давно уже не было, сделать поворот не сумели. Бросили якорь, но в суматохе заложить канат позабыли... Началась паника. Все крепчавшим ветром корабль выбросило на камни у высокого, совершенно неприступного утеса. Срубили мачты. Спустили баркас — его захлестнуло. Наспех сделанный плот разбило волнами. К полудню бушующие волны разнесли корабль. Спаслись и благополучно добрались до Ново-Архангельска только 10 человек.

Так отсутствие единоначалия, дисциплины и порядка погубило корабль, славное плавание которого под командой Ю. Ф. Лисянского положило начало выходу русского флота на океанские просторы.