28 экипажей, стараясь не терять ни минуты, направили свои великолепные суда к выходу из пролива Те-Солент. Выбраны шкоты — яхты пошли в бейдевинд с 3-балльным юго-западным ветром. Понемногу улеглась предстартовая суматоха, затихли прощальные сирены — стали отставать провожающие катера и яхты (их было никак не меньше трех тысяч!). И вот, наконец, можно бросить последний взгляд на холмистые берега Англии. Вновь увидеть их доведется нескоро. Впереди семь месяцев тяжелого плавания через три океана, 27 000 морских миль. Впереди изнурительная жара и штиль тропиков, леденящие ветра и 10-метровые волны «ревущих сороковых». Впереди полная постоянного напряжения поистине спортивная борьба с невидимыми соперниками.
Потом, в интервью, данном после финиша в Портсмуте, Питер Блэйк — шкипер новозеландской яхты «Керамко Нью Зиланд», скажет так:
— Как мы плыли? Мы не плыли, мы мчались к;, гоночной машине. Не было для нас других забот, кроме одной: выжать скорость. Об этом не забывали ни на минуту. Даже за обеденным столом старались расположиться так, чтобы яхта имела лучший дифферент. Работая ка палубе, стремились не создавать дополнительного воздушного сопротивления. Постоянно следили за парусами, шкетами, за стрелкой лага...
А пока все это еще было впереди. На каждом этапе яхтсменам предстояло по месяцу-полтора жить в тесных кубриках, посреди ночи вскакивать и влезать в неуспевшую просохнуть одежду, чтобы под снегом и градом холодных брызг убирать обрывки растерзанных ветром парусов. Недаром после окончания одной из первых WRWR кто-то метко назвал эту кругосветную гонку «Эверестом парусного спорта» и ее семь месяцев приравнял к десяти годам гонок на олимпийских дистанциях.
Ни для кого не было секретом, что на этот раз соревнования будут особенно трудными. Если первая WRWR 1973—1974 гг., по существу, мало отличалась от обычного крейсерского плавания — стартовали разнотипные яхты, управляемые экипажами далеко не одинаковой квалификации, то теперь предстояла жестокая борьба между практически равносильными прекрасно подготовленными соперниками. Фирмы-спонсоры, затратив немалые средства на снаряжение экипажей и оборудование яхт, несущих «фирменные» названия, ждали от своих яхтсменов только успеха. Лишь в этом случае расходы были бы оправданы; многократно повторяемые названия яхт-победительниц, бесспорно, способствуют повышению интереса публики к самой фирме и ее продукции! Неудивительно, что подготовка к гонке велась особенно тщательно. Половина из стартовавших в Портсмуте 28 яхт была построена специально для этой «гиперокеанской» гонки. Тщательно подбирались экипажи, среди которых было немало профессионалов, таких, как новозеландец Питер Блэйк, француз Эрик Табарли, англичанин Лесли Вильямс и др.
Разумеется, все это требовало затрат и затрат. Известно, например, что владельцу и капитану «Флайера» — голландскому банкиру Коркелису Бач Ритшотену постройка яхты и ее участие в семимесячной гонке обошлись в 3 миллиона долларов. Затраты других спонсоров были скромнее, но редко называлась сумма меньше миллиона. «Свои» яхты экипировали производители шампанских вин «Крите» и «Шарль Хейдсик» (Франция), ликеров (Испания), авиакомпания «Аляска Игл» (США), «Скопбэнк оф Финлэнд» (Финляндия). Б ряде случаев пришлось собирать средства по подписке среди состоятельных болельщиков, даже среди самих яхтсменов, объединять финансовые усилия нескольких фирм. На «ФСФ Челленджер» — самой крупкой пластмассовой яхте длиной 24,53 м (бывшая «Оушн Грейхаунд» см. «КЯ» № 90) восемь членов экипажа внесли в судовую кассу по 10 тыс. долл., чтобы получить право участвовать в соревновании.
Финансовые трудности послужили главной причиной того, что из заявленных первоначально 38 яхт десять так и не стартовали вообще, а две из стартовавших прекратили гонку в Окленде. И совсем уж «странная история» произошла с упомянутой «ФСФ Челленджер». В Мар-дель-Плата деньги кончились; получив дополнительное «вливание» средств от новых спонсоров, экипаж смог продолжить гонку, но яхта пошла дальше. .. под новым названием «Фёст Кооператив». Из-за недостаточной финансовой поддержки экипажи нескольких яхт не смогли справиться с множеством поломок в пути. Такова оборотная сторона буржуазного парусного спорта.
7010 миль до Мыса Доброй Надежды
Маршрут WRWR вновь был проложен по традиционному пути шерстяных клиперов прошлого века, в четыре этапа — с кратковременными стоянками в трех промежуточных портах; Кейптауне, Окленде и Мар-дель-Плата.
Первый этап всегда считался самым легким, прелюдией к суровым штормам Индийского океана. Б это время года уже у берегов Испании парусники получают попутные Канарское течение и северо-восточные ветра, которые выносят их в экваториальную часть Атлантики. Здесь подстерегает главная трудность — обширная штилевая зона, на преодоление которой клипера теряли иногда неделю за неделей. Недаром этот пояс безветрия моряки назвали емким английским словом «долдрэмз», означающим — полное уныние, угнетенное состояние духа. Для современных яхт, получающих полную информацию о погоде на любом участке Мирового океана, оборудованных специальными парусами, рассчитанными на самые легкие ветра, штилевой пояс представляет меньшую опасность, но все же время, потерянное в штиль, далеко не всегда удается компенсировать в дальнейшем ходе гонки.
До островов Зеленого мыса все 28 яхт шли практически одинаковым курсом. По вечерам начиналась оживленная радиоперекличка. Каждый участник сообщал координаты, а также полученные им метеосведения и свои наблюдения за погодой. Из этих радиоперегов трое уже на четвертый день гонки на «Флайере» установили, что впереди ни одного соперника нет. Слабые ветра позволили трем макси-яхтам — «Флайеру», «Керамко» и «Хейдсику-III» оторваться от остальной массы почти на 100 миль.
На восьмой день гонки лидеры вошли в пояс северо-восточных ветров, дувших со скоростью 10—12 м/с. Продвижение к югу ускорилось. Но вскоре свежий ветер получили и яхты меньших размерений, имеющие, не будем забывать, более выгодный гоночный балл. С учетом поправки-гандикапа лидером стал норвежский «Берг Викинг» (17,5-метровая яхта финской постройки типа «Свон-57»), Однако шкипер американской «Аляски Игл» подал на норвежцев протест: выяснилось, что они получают от частного радиопередатчика дополнительную метеоинформацию на норвежском языке, естественно — недоступную для других участников. Правила запрещают подобные «пиратские» действия (экипаж «Берг Викинг» едва не был дисквалифицирован). Лесли Вильямс, шкипер «Челленджера», под предлогом, что некоторые капитаны указывают неправильные координаты, вообще отказался участвовать в вечерних «карт-шоу»...
Жизнь быстро вошла в привычную колею. Каждый хорошо знал свои обязанности, регулярно нес ходовые вахты. На «Керамко», например, система вахт состояла из трех 4-часовых ночных (с 20.00) и двух 6-часовых дневных. Такой вариант был самым удобным, поскольку позволял чередовать утомительные ночные вахты с дневными и давал шестичасовой отдых каждому яхтсмену. Больше всего работы было ка первой дневкой вахте (8.00—14.00), так как обычно в это время делали приборку и мыли посуду. Бахту стояли по три человека; шкипер и кок из вахтенного расписания исключались.
По мере приближения к тропикам становилось все жарче. Именно в это время на «Флайере» пришлось ввести строгую норму расходования (шесть стаканов в день) воды: в одной из цистерн обнаружилась течь. Правда, на борту имелись изрядные запасы пива, но Ритшотек разрешал расходовать его только по торжественным случаям. Неудивительно, что от «юбиляров» не было отбою и за 36 дней, проведенных в море в пути до Кейптауна, наиболее ловкие из экипажа «Флайера» умудрились отметить свой день рождения по нескольку раз (по утверждению капитана, рекордом было девять 30-летий одного и того же яхтсмена!).
10.IX лидирующие яхты вошли в тропическую зону. Слабые, насыщенные влагой ветра то и дело меняли направление. Полные штили сменялись шквалами с проливным дождем, затем паруса снова беспомощно повисали, хлопая на океанской зыби. Приходилось временами по нескольку раз за один час делать повороты, не переставая заменять паруса с тем, чтобы наилучшим образом использовать скудные дозы ветра.
«Флайер» провел в «долдрэмз» около недели, в то время как другие яхты преодолели тот же штилевой пояс за три-четыре дня. На 19-е сутки голландская яхта пересекла экватор и вскоре, наконец, получила устойчивый юго-восточный ветер. Приближалась область, ветры в которой определяются южно-атлантическим максимумом давления. Для парусника нет ничего хуже, чем попасть в центр этого максимума (примерно ка 10° з. д. и 25° ю. ш.), где всегда царит полное безветрие. По границам этой области ветры дуют в направлении против часовой стрелки. Поэтому капитаны клиперов, оснащенных прямыми парусами, уходили подальше от берегов Африки, с тем, чтобы потом спуститься с попутным ветром вниз по меридиану 20— 25° з. д. и идти по параллели 40° ю. ш. прямо на мыс Доброй Надежды, не меняя галса.
Для яхт, обладающих высокими лавировочными качествами, возможен и другой вариант обхода «центра максимума» — наоборот, ближе к берегу африканского материка: несмотря ка встречные ветра, путь получается короче. Именно его и выбрал Ритшотен. Б крутой бейдевинд «Флайер» уверенно «печатал» по 9,6 уз; средний суточный переход составлял 220 миль. Беспокойство вызывали лишь довольно ощутимые удары плоской носовой оконечностью о волку.
Большие нагрузки на такелаж дали себя знать ка «Керамко»: 21.IX в точке перегиба ка краспице оборвался стержень промежуточной ванты, мачта сломалась на три части и рухнула за борт, к счастью, никого не задев. Подняв обломки рангоута на палубу, экипаж за чашкой кофе обсудил ситуацию. До Кейптауна — около 3000 миль, ко яхта ушла далеко от конкурентов и успеть финишировать в Кейптауне в пределах контрольного времени еще можно. Решение было принято. На 15-метровом верхнем обломке мачты поставили глухо зарифленный грот — яхта получила ход. Двумя днями позже ка спикакер-гике, использованном в качестве жесткого штага, подняли штормовой стаксель. Из запасного спикакер-гика соорудили бизань-мачту, ка ней был поставлен в качестве апселя штормовой трисель. Ветер позволил поднять еще и небольшой спинакер. Изменив курс, «Керамко» пошел ка юг точно по старому пути клиперов со скоростью около 9 уз! Первый же суточный пробег выглядел оптимистично — 209 миль!
Радио приносило известия о поломках и проблемах, испытываемых экипажами ка других яхтах. Были сломаны мачты ка итальянских «Илгогамма» и «Ла Барка Лаборатория», ка испанской «Ликер-43»; продвижение вперед «Хейдсика-III» и «Берг Викинга» замедлили лопнувшие штаги; ка 19-метровой «Крите-IX» порвался бакштаг. Немало оказалось разорвано парусов, рассчитанных ка легкие ветра.
На «Флайере», очень хорошо подготовленном к гонке, подобных проблем не было. На широте южноатлантического максимума он получил зюйд-ост скоростью до 18 м/с и под зарифленным гротом продолжал возглавлять гонку.
Днем 4.X — ка 37-е сутки плавания— открылись маяки Кейптауна, а в 21.56 «Флайер» пересек финиш. Экипаж яхты отпраздновал свой первый рекорд: ни одно парусное судно не проходило из Портсмута в Кейптаун за такой короткий срок! Тремя днями позже финишировали «Хейдсик-III», «Крите-IX» и «Челлекджер». Все занялись подсчетами. По исправленному времени победителем этапа оказался «Крите-IX», управляемый 60-летким Анри Виаком. Второе место занял «Хейдсик-III», а «Флайеру», имевшему довольно высокий гоночный балл (67,7 футов), пришлось довольствоваться третьим местом.
«Керамко» вошел в порт на 48-е сутки после старта. Здесь его уже ждала доставленная самолетом новая мачта.
Ревущими сороковыми
После отдыха в Кейптауне (точнее сказать — всеобщего ремонта) 31. X несколько поредевший флот участников качал лавировкой второй — самый трудный 7101-мильный этап.
Вновь вперед ушла пятерка макси-яхт: «Керамко», «Хейдсик-III», «Челлекджер» и «Крите-IX», возглавляемые «Флайером». 3. XI на них впервые почувствовали суровое дыхание южных широт. Стало холодно, пошли дожди. Ветер стал попутным и усилился до 15 м/с. «Флайер» временами развивал скорость свыше 20 уз! На шестой день под капором все более свежевшего ветра на нем лопнул первый парус — спинакер. Его сменили фланкером — более плоским и тяжелым парусом для бакштага, однако и он простоял меньше часа. Кают-компания превратилась в парусную мастерскую: аргентинец Лобо Фишер и англичанин Рассел Пикчэл сели за «свою» работу — ремонт парусов, еще не подозревая, что будут заниматься этим чуть ли не до последнего дня всего этого перехода.
Управление яхтой на огромной попуткой волке стало очень тяжелым. «Флайер» временами скользил вместе с гребнем, но стоило волке опередить яхту, как ее резко бросало скачала в наветренную сторону, а затем, с большим креном, на под-ветер; при этом каждый раз требовалось мгновенно отдать аварийную систему освобождения гидравлической оттяжки гика, чтобы гик успел подняться вверх, а не воткнулся в гребень волны. Всякие разговоры ка вахте запретили, ничто не должно было отвлекать рулевого. И все же при очередном броске-брочинге1 алюминиевый гик был сломан. На время его ремонта пришлось поставить два стакселя, расперев их шкотовые углы. Ветер продолжал крепчать, барометр падал. Анемометр показывал скорость ветра 25 м/с — 11 баллов, волны настигали яхту, обрушивая ка палубу потоки ледяной воды — температура ее не превышала 1°С! Гребнем одной из шальных волн рулевого отбросило от штурвала. Яхту швырнуло в брочинг, от удара о волну оторвался брас наветренного спинакер-гика, который с огромной силой ударился о мачту (она уцелела, ко на металле появилась глубокая вмятина).
За сутки бега с аварийным вооружением — под стакселями — «Флайер» прошел 287 миль. В этот день «Керамко», идя под полным спинакером и зарифленным ка два рифа гротом, сделал рекордный суточный пробег— 316 миль. Однако в конце концов экипаж этой яхты лишился своего лучшего «боевого» спинакера: он закрутился вокруг штага и был разорван, когда «Керамко» почти нагнал лидера — разрыв между ним и «флайером» сократился до каких-то 15 миль!
«Флайер» продолжал спускаться ка юг, где Ритшотен рассчитывал иметь постоянные попутные ветра вплоть до Тасманова моря. Важно было нащупать границу южно-индийского максимума давлений. Хотя все капитаны имели обширную метеоинформацию, большинство из них или спустились слишком далеко на юг, или пошли севернее оптимального курса, им пришлось то бороться с холодными встречными ветрами, то штилевать в тумане.
До 55° ю. ш. спустился 15,48-метровый «Аутвард Баукд» — единственная среди участвующих в гонке яхта, построенная руками своего владельца — новозеландца Дигби Тейлора и членов экипажа. Пластмассовый корпус судка полностью покрылся ледяной коркой, паруса стали твердыми, как доски, обледенел такелаж. Чтобы выбрать шкот, нужно было скачала полить кипятком лебедку. Вскоре яхта вообще потеряла управляемость. Сильным порывом ее положило ка борт; при этом один из яхтсменов упал за борт и лишь благодаря прочному страховочному линю его удалось спасти. С огромным трудом повернув ка север, экипаж достиг более теплых широт и начал освобождать яхту ото льда.
8. XI снег впервые полностью покрыл палубы лидирующих яхт — потом это случалось уже не раз! В тот день ветер, дувший со скоростью 22 м/с, бросил «Керамко» в очередной брочинг так, что краспицы оказались в воде. Порвало брас. Порывы ветра, рвущего спинакер, сотрясали яхту. Спинакер-фал отдали, ко упавший в воду парус не могли выбрать ка палубу, пока не спустили грот. Яхта потеряла ход.
Внутри помещений повысилась влажность, ка бортах и палубе выпадал конденсат, в форпике стоял туман. Сушильные шкафы работали все 24 часа в сутки. У кока появилось много добровольных помощников— каждому хотелось постоять у теплой плиты. Бесконечно заваривали кофе — возникла опасность, что газа в баллонах не хватит до Окленда.
Паруса рвались один за другим. На «Флайере» было разорвано 10 спинакеров и дополнительных стакселей. На «Керамко», «Челленджере», «Диске Д'Ор» и «Сэйв Венеции» оказались сломанными гики; «33-Экспорт» со сломанной мачтой ушел на о-в Кергелен. Стали попадаться айсберги, угрожавшие столкновением в ночные часы.
На 22-й день гонки Ван Ритшотен проложил курс ка северо-восток, чтобы вывести «флайер» из «ревущих сороковых» и подняться до 35° ю. ш.— на широту Окленда. При приближении к Тасманову морю «Флайер» и неотступно следующий на 100 миль позади «Керамко» вновь встретились с противными и очень слабыми ветрами, моросящими дождями и туманами. Последние 600 миль, которые пришлось преодолеть в таких условиях обоим лидирующим экипажам, остались кошмарным воспоминанием, хотя пережить на втором этапе довелось немало.
1.XII «Флайер» финишировал в Окленде; лишь ка 8 часов отстал от него «Керамко». Все более ослабевающий на подходах к финишу ветер заставил расстаться с надеждой на победу с учетом гандикапа Эрика Табарли (его «Эвромарш» финишировал третьим 2.XII) и Алана Габби («Хейдсик-III», 3. XII). После пересчета результатов победа досталась Питеру Блэйку к огромному удовольствию новозеландских болельщиков.
Вокруг мыса горн
Следующий старт был дан 26.XII. В океан — теперь это был уже Тихий океан — вышли 22 яхты. На многих из них пришлось основательно подремонтировать оснастку; на «Флайере» практически полностью заменили парусный гардероб, снабдив яхту как можно более прочными парусами. Первые трое суток прошли в спокойном плавании вдоль берегов Новой Зеландии. Экипажи вновь держали курс в южные широты, чтобы с «ревущими сороковыми» обогнуть мыс Горн.
вечерняя радиоперекличка 29. XII принесла весть, заставившую экипаж «Флайера» мобилизовать все свои возможности. Оказалось, что и «Керамко» и «Эвромарш» опережают голландцев на 40 миль! С этого момента началась «дуэль» между Блэйком и Ритшотеком, продолжавшаяся до самого финиша этапа в аргентинском порту Мар-дель-Плата. Несмотря на усиление ветра до 17 м/с на «Флайере» продолжали нести самый большой из имеющихся спинакер, сшитый из ткани весом 144 г/м2 и обликованный прочным тросом. Судно неслось с огромной скоростью. Управлять им стало еще труднее, чем это было в памятные дни на волнах Индийского океана. Яхту бросало в брочинг, она пронзала гребни волк, на три четверти длины зарываясь в воду. Только когда уже двое рулевых не могли справиться с управлением, Ритшотен приказал заменить спинакер фланкером. 30.XII «Флайер» поставил рекорд WRWR: суточный переход составил 327 миль.
Неплохо «стриг» мили и «Керамко», который еще раз повторил свой лучший результат — 316 миль в сутки.
Утром 4.I с борта «Керамко» заметили парус. Это мог быть только «Флайер». Пять суток, 1500 миль напряженкой гонки потребовалось «летучему голландцу» чтобы наверстать упущенные 40 миль! К этому времени яхты спустились до 55°46' ю. ш., но здесь было заметно теплее, чем в Индийском океане. Короче стало и опасное темное время суток, теперь оно длилось с 22 до 2.30; впрочем айсберг видели с лидирующих яхт только однажды.
Свежие ветра не обошлись без последствий. Во второй раз потерял мачту «Ликер-43». «Галойсе-III» с оборванным ахтерштагом ушла на Таити. Во время брочинга на «Крите-IХ» сорвало волной спинакер и сломало рулевой сектор. Много поломок было на невезучем «Челленджере»: оборвало ванту, разорвало два спинакера, сорвало форлюк, оттяжкой гика вырвало солидный кусок палубного настила...
На испанской «Роллиго» при смене парусов ночью упал за борт Паоло Мартиони, не надевший страховочный пояс. Яхта быстро повернула обратно, стали разыскивать Паоло по его крикам. Сразу поднять его не удалось, но проходя мимо, упавшему бросили спасательный круг с лампочкой. На втором заходе, всего через 6 минут после падения, его уже подняли на палубу яхты, hd эти считанные минуты едва не оказались роковыми — столь сильным было переохлаждение тела.
На «Флайере» вышла из строя радиостанция дальней связи и теперь все общение с внешним миром осуществлялось по УКВ-связи через рацию «Керамко». Блэйк в шутку потребовал с Ритшотена по бутылке шампанского за сеанс. На 19-е сутки, когда обе яхты проходили траверз мыса Горн, голландец подтвердил общий накопившийся к тому времени счет в 36 бутылок. Оба капитана часто посылали на краспицы кого-либо из яхтсменов, чтобы посмотреть, видны ли паруса соперника? Мыс Горн «Флайер» обогнул на 32 мин раньше, чем «Керамко». Обычно грозный здесь океан в тот день был спокоен, шел дождь, сквозь который едва угадывался силуэт берега.
В 600 милях от Мар-дель-Плата лидеры попали в полосу безветрия. Основная группа яхт стала быстро их настигать. И хотя подоспевший береговой бриз-памперо расправил паруса «Флайера» и он снова финишировал первым 19.1, его экипажу опять не суждено было стать победителем с учетом гандикапа. Не стал им и экипаж «Керамко», финишировавший 17-ю часами позже.
Метеоусловия у мыса Горн при подходе основной группы изменились: подул 5-балльный попутный ветер и французская 14,85-метровая яхта «Мор Биан» под спинакером прошла остающееся расстояние до финиша за то же самое время, что затратили на переход оба лидера. Этот экипаж, возглавляемый опытными яхтсменами Эженом Ригиделем и Филиппом Пипоном, и стал единственным в третьей WRWR победителем этапа не из числа «макси». Шести яхтсменам, что управляли «Мор Биаком», пришлось нелегко, зато уменьшение экипажа благодаря сокращению запасов провизии и воды позволило существенно облегчить судно. Средняя скорость на этапе составила 8,7 уз, лучший суточный переход — 259 миль: неплохие результаты для яхты с длиной по КБЛ всего 12,8 м!
По сумме результатов всех трех этапов наибольшие шансы на главный приз соревнований — за победу с учетом гандикапа — имел «Хейдсик-III». С ним могли соперничать только «Крите-IX» и «Флайер»: «Керамко» в расчет не принимался — слишком большие потери времени вызвала поломка мачты. Чтобы победить, «Флайер» должен был финишировать в Портсмуте раньше «Шарля Хейдсика III» на целых 92 часа. Это, по мнению парусных авторитетов, было практически невозможно, разве что «Хейдсик» сломает мачту! Фирма-спонсор уже разработала широкую праздничную программу встречи победителей гонки в столице Франции, предвкушая огромный успех рекламы своего «лучшего в мире» шампанского.
Победный дубль «Флайера»
В последний переход 27. II 1982 г. вышли 22 яхты. Им вновь предстояло пройти безветрие экваториальной зоны, нащупать правильный курс в районе Азорских о-вов — близ расположения северо-атлантического максимума давления.
За первые четыре дня гонки «Флайер», идя по кромке низкого давления, хорошо обозначившейся на переданных из Буэнос-Айреса факсимильных метеокартах, покрыл свыше 8000 миль и опередил все тех же своих главных конкурентов примерно на 20 миль. По мере приближения к тропикам стало жарко: температура воды за бортом повысилась до 26°. Невозможно было найти себе место для отдыха — на палубе беспощадно палило солнце, в каюте было душно. На «Флайере» самым популярным местом стала парусная кладовая...
Через две недели лидеры приблизились к полосе штилей. Предстояло решать, где пересекать экватор? Идти восточнее, ближе к африканскому берегу,— значит сойти с кратчайшего пути в Портсмут по дуге большого круга; зато здесь больше вероятность получить ветер. Продолжать плавание по ортодромии — рискованно: можно попасть в штилевую зону. Три капитана приняли три разных решения: «Хейдсик-III» взял восточнее всех, «Керамко» избрал самый западный путь, а «Флайер» направился посередине. За 13.III «Флайер», пересекая экватор, прошел всего 153 мили. Но на следующий же день осторожное «среднее» решение себя оправдало: голландская яхта помчалась со свежим норд-остом, делая в бейдевинд по 9,5 уз; к концу этих суток «Керамко» остался в сотне миль за кормой.
Очередная пачка метеокарт, полученных Ритшотеком 17.III, показала, что область высокого давления у Азоров имеет тенденцию смещаться к востоку — как раз поперек курса «Хейдсика-III». Поэтому голландец решил пойти западнее, приблизиться к пути «Керамко». Так, по крайней мере, можно было контролировать Блэйка и вновь финишировать первым, не гонясь за призрачной победой по гандикапу. На 92 часа отрыва рассчитывать было трудно: шансы на главный приз все еще сохранялись за «Хейдсиком».
Расчеты капитана «Флайера» оказались верны. «Хейдсик» попал в обширную штилевую зону, а «Флайер» 19.111 «схватил» попутный ветер и под огромным спинакером ринулся к финишу. За сутки лаг отсчитал 268 миль. Этот же ветер понес и «Керамко», а тем временем у Азорского архипелага «дверца» для ветра захлопнулась — весь остальной флот безнадежно заштилел. «Мор Биан», например, остановился в 1268 милях за кормой «Флайера».
По мере приближения к Английскому каналу погода стала ухудшаться. Слабый ветер дул все время с разных направлений, на море иногда спускался такой густой туман, что рулевой не видел бак своей яхты. Частые смены курсов и парусов изматывали людей.
Вечером 28.III радио принесло весть, что для Лесли Вильямса гонка закончилась: на «Фёст Кооперативе» в 1000 миль от финиша при ветре всего-навсего 8 м/с сломалась мачта! В это время «Флайер» уже входил в Те-Солент — пролив между Англией и о-вом Уайт. Лаг показывал 6 уз, но на самом деле яхта едва продвигалась вперед: сильное отливное течение сносило яхту назад и в сторону с фарватера. Вдруг киль заскрежетал по грунту — не хватало только посадки на мель в нескольких милях от финиша, когда «Керамко» наступает на пятки! Однако яхта сама же и сошла с мели, и в 7.45 утра 29.III «Флайер» первым завершил гонку.
И снова — очередной рекорд: яхта обогнула земной шар за 120 ходовых суток 6 часов 34 минуты — быстрее любого парусника, известного истории!
«Керамко» влетел в Английский канал на 12-узловой скорости при ветре 10 м/с, неся грот с двумя рифами и стаксель № 4. Отлив кончился, так что новозеландцы прошли трудный участок в Те-Соленте, на который «Флайер» затратил 7 часов, всего за 1,5 часа. Это позволило «Керамко», финишировавшему 17-ю часами позже голландской яхты, стать победителем четвертого этапа с учетом гандикапа.
Долгов время от «Хейдсика-III» не было никаких известий. Попав в полосу штилей, Апан Габби безнадежно отстал. Пытаясь облегчить яхту, экипаж выбросил за борт более 300 кг продуктов, одежды, запасного снаряжения, откачал запас пресной воды, однако скорость увеличилась совсем не намного. Когда «Хейдсик-III» уже был в виду о-ва Уайт — в считанных милях от финиша, ветер окончательно стих. Начался отлив, потащивший яхту обратно. На борту из провизии оставался только единственный килограммовый пакет риса. И хотя надежды на победу французской яхты уже не было никакой, спонсоры «Хейдсика-III» выслали на катере небольшую посылку с продуктами и напитками для экипажа, чтобы поддержать в них силы для последнего рывка. Утром 3. IV «Шарль Хейдсик III» ошвартовался в гавани, открыв «французский день»,— следом финишировали «Крите-IX» и «Эвромарш». Окончательно гонка была завершена 11. IV 1982 г. финишем 13,4-метровой бельгийской яхты «Кроки» — 18-го участника, прошедшего все четыре этапа.
После окончательных подсчетов экипаж «Флайера» был объявлен победителем WRWR и с учетом гандикапа. Его соперникам с «Керамко» пришлось довольствоваться 11-м местом и почетным «Призом ревущих сороковых» за наименьшее исправленное время по сумме двух этапов в Индийском и Тихом океанах.
Результаты III кругосветной гонки WRWR
- 1 — «Флайер»; длина яхты 23,16 м; капитан К. Ван Ритшотен; Голл.; истинное время — 120 дней; 06 ч: 34 мин: 14 с (1 место по истинному времени).
- 2 — «Шарль Хейдсик III»; 20,3 м; А. Габби; Фр.; 131: 21: 34: 35 (2).
- 3 — «Крите-1Х»; 19 м; А. Виан; Фр. (4).
- 4 — «Диск Д’Ор»; 17,78 м; П. Фелман; Швейц.; (8).
- 5 — «Аутвард Бауид»; 15,43 м; Д. Тейлор; Нов. Зел. (13).
- 6 — «Ксорго-III»; 19,68 м; П. Куттель; ЮАР (10).
- 7 — «Мор Биан»; 14,85 м; Ф. Пипон; Фр. (16).
- 8 — «Берг Викииг»; 17,5 м; П. Лунде; Норв. (12).
- 9 — «Аляска Игл»; 19,85 м; Н. Бергт; США (7).
- 10 — «Эвромарш»; 22,25 м; Э. Табарли; Фр. (5).
- 11 — «Керамко НЗ»; 20,9 м; П. Блэйк; Нов. Зел.; 132: 11: 55: 38 С (3).
- 12 — «Скопбэнк оф Фиилэид»; 15,54 м; К. Гахмберг; Фиил. (15).
- 13 — «Роллиго»; 15,64 м; Г. Фалк; Нтал. (14).
- 14 — «Трайт де Ром»; 15,6 м; А. Чиатто; Нтал. (17).
- 15 — «Кроки»; 13,4 м; Ж. Верслуиз; Бельг. (18).
- 16 — «Фест Кооператив»; 24,4 м; Л. Вильямс; Аигл. (9).
- 17 — «Ликер-43»; 18,27 м; X. Коэлло; Исп. (11).
- 18 — «Юнайтед Фрейидли»; 23,53 м; Ч. Блитт; Аигл. (6).
Примечания
1. Брочинг — резкое зарыскивание с потерей управляемости вследствие попадания воздуха на перо руля при большом крепе.