Это — гонщик самобытный, может быть, не всегда ровный. Он известен как тонкий тактик, мастер психологической игры, автор многих и многих оригинальных решений в стандартных, казалось бы, ситуациях. Иногда приходится слышать о «чуде Потапова» — дескать, он выигрывает без труда, по наитию, что ли. Ерунда! Любителям подобных теорий стоит напомнить, что Виктор с семи лет на лодке. Его вырастила капризная Клязьма. В него вложили свой талант и труд многие тренеры, прежде всего, — Е. И. Сахарова и А. А. Чумаков. Особенно ярко раскрылся талант Виктора в коллективе Центрального спортивного клуба ВМФ.
За сегодняшними победами — годы и годы тренировок, горы черновой работы. Успех Виктора на чемпионате мира — это прежде всего успех всего нашего парусного спорта, всех наших гонщиков в классе «Торнадо».
Лучшим подтверждением сказанному является рассказ самого чемпиона, предлагаемый читателям. Лишь слегка Виктор приподымает завесу над «лабораторией», в которой формируется победа, но и этого достаточно, чтобы показать главное: успех на любых крупнейших соревнованиях наших дней — это результат точного расчета, высокой организованности, таланта, и, конечно, самообладания и полной самоотдачи, можно сказать — самопожертвования спортсмена.
Виктор Потапов и Александр Зыбин — чемпионы мира! Надо помнить, что это ко многому обязывает всех нас.
Главные старты впереди, впереди — Олимпнада-80!
Очередной чемпионат мира в классе «Торнадо» — одиннадцатый по счету — проходил с 10 по 16 сентября 1978 г. на юге Англии, в Уэймуте. Это место, известное в парусном мире: здесь ежегодно проходит традиционная международная регата.
Советская делегация прибыла в Уэймут за неделю до старта. Предстояло не только настроить катамаран, вооруженный новой мачтой, но и детально ознакомиться с особенностями акватории. Было над чем задуматься: днем и ночью работают здесь мощные приливно-отливные течения. Во время отлива океан отступал от пляжа, на котором разместились суда участников, по крайней мере на 70 м; чтобы выйти на воду, приходилось долго катить катамаран на тележке по плотному песчаному Дну.
Подготовку к чемпионату мы с Александром Зыбиным начали с того, что купили в маленьком «парусном» магазинчике лоцию. Вместе с тренерами принялись изучать направления и скорости течений в районе дистанции в часы предстоящих гонок, потом уже шли на воду — на «практические занятия».
Между тем съезжались участники. На старт тренировочной гонки вышли практически все: это было ни много ни мало — 77 экипажей из 20 стран мира. Цифра небывалая для этого немногочисленного и относительно молодого класса.
Уместно напомнить, что в программу олимпиад класс «Торнадо» включен е 1976 г. А в нашей стране первые «Торнадо» появились в 1973 г. Надо сказать, что в целом советские яхтсмены были готовы к этой встрече: популярные у нас катамараны класса В во многом схожи с олимпийским собратом. В те годы я, конечно, не думал, что придется серьезно осваивать катамаран. И все же, когда видел «крыло» дяди Вали — В. И. Летунова или «Андромеду» Ю. Н. Чабана, очень хотелось попробовать двухкорпусник хотя бы просто так — для себя. Так я и делал. Мои старшие братья Владимир и Александр выступали тогда на отечественных катамаранах В, оба были призерами первенства СССР. В перерывах между соревнованиями я «отбирал» у кого-либо из них катамаран и выходил на родное Клязьминское водохранилище. Ощущение большой скорости, привычное на буере и такое новое в родной водной стихии, доставляло громадное удовольствие. Помню, страшно нравилось обгонять под парусом теплоходы. Наверное поэтому, когда тренерский совет сборной команды СССР по парусу уже по окончании Кингстонской олимпиады предложил мне перейти со швертбота «470» на катамаран, я согласился.
Хочется сказать самые добрые слова товарищам по команде и особенно В. Тинееву, которые помогли мне в кратчайшие сроки разобраться в норовистом характере «Торнадо». Пригодился и опыт брата Александра, который вошел а мой экипаж.
Если сказать честно, то в те дни больше всего меня волновала материальная часть: на старые поплавки надежда была плоха. И еще — очень хотелось поскорее попробовать свои силы в споре с настоящими гонщиками этого класса.
Запомнились первые международные соревнования — Кильская регата 1977 г. В первой гонке в знак протеста против участия гонщиков из расистской Южно-Африканской республики команды СССР и ГДР не участвовали. На следующий день юаровцы были выдворены. И вот мы оказались на старте бок о бок со знаменитыми мастерами, которые, естественно, на нас и внимания не обращали. Однако громкие титулы конкурентов особого впечатления не производили: была уверенность в своих силах. Наш час наступил в четвертой гонке: вскоре после старта мы заняли лидирующее положение. И именно в это время правый поплавок дал течь. После треугольника он заметно начал погружаться, до финиша мы дошли буквально «на честном слове и на одном крыле». Итог регаты — 8-е место. В десятку лучших мы вошли, но куда важнее было то, что мы поняли: побеждать можно!
Свое право представлять нашу страну на международной арене приходилось отстаивать в споре с такими сильными гонщиками, как Айн Померантс, Яков Кливер, Владимир Дянин, Эдуард Шугай, Виктор Кривошей.
Информация об изображении
В. Потапов (справа) делится опытом настройки катамарана с зарубежными гонщиками
Осенью 1977 г. мы получили новый катамаран фирмы «Гласс» (ФРГ). Это так вдохновило нас с Александром, что чемпионат страны мы выиграли без единого штрафного очка.
В. Потапов (справа) делится опытом настройки катамарана с зарубежными гонщиками
Следующий год начался неудачно. Французский городок Йер — место проведения традиционных весенних международных регат — встретил штормовыми ветрами, и а первый же день, когда мы возглавили гонку, у нас сломалась мачта. Хотя эту гонку и отменили, потеря боевой мачты сказалась на общем итоге.
Месяц спустя мы с Александром и экипаж Я. Кливера выезжали на чемпионат Европы в Австрию. На этот раз я ехал с твердым намерением победить. Однако первое же знакомство с акваторией — искусственным озером Ной-Зидл Зее привело в замешательство (думаю, не одного меня): средняя глубина составляла всего-навсего 1,5 м. Заботливые организаторы чемпионата предупреждали: не разгоняйтесь слишком, иначе не долго и «козла» сделать — перевернуться через нос! Выйдя на воду в 7-баппьный ветер, мы, к своему ужасу, сразу же убедились в оправданности осторожных советов: между гребнями волн легко просматривалось дно.
А потом была эта злополучная вторая гонка. На втором бакштаге мы вплотную приблизились к лидеру гонки итальянцу Кармелини. Тот, видно, крепко помнил умные советы: вел катамаран предельно осторожно, постоянно потравливал паруса, сбрасывая скорость. «Саня! — крикнул я брату, — рискнем, а!» — и туго выбрал шкот. Разрыв с итальянцем начал быстро сокращаться, однако обойти его нам суждено не было. Уж не знаю, за какую из кочек на дне Ной Зидп Зее мы зацепили, только вдруг я почувствовал, что с бешеной скоростью взлетаю в воздух. Мой полет прервала мачта: ударившись об нее, я шлепнулся в воду...
Да, не каждый день приходится, стоя по пояс в воде, выворачивать из илистого дна носы катамарана, на добрых полметра ушедшие в грунт! Рискованная попытка обошлась мне дорого: разрыв мышц плеча. Следующие три дня пришлось управлять катамараном одной рукой, о высоких результатах думать не приходилось. Зато мы с Александром от души болели за Якова Кливера и Сергея Фогелева: в трудной борьбе они завоевали серебряные медали. Тогда, на чемпионате Европы, мы испытали законное чувство гордости за эту первую нашу победу в классе «Торнадо». Нас признали: мы тотчас же ощутили на себе пристальное внимание со стороны конкурентов.
Месяц после чемпионата ушел на лечение. И это в мае, когда нужно вовсю тренироваться! В этот трудный для меня период я в полной мере ощутил поддержку товарищей по команде. Наверное, самое страшное для гонщика — потерять уверенность в своих силах. Вот почему, несмотря ни на что, я считал для себя принципиальным участие в международной регате «Дружба». Победа в ней была лучшим лекарством.
На Кильскую регату поехал экипаж Я. Кливера, а я тем временем приступил к тренировкам на Клязьминском водохранилище. Спокойная работа дома дала очень много, с каждым днем я чувствовал, что вновь обретаю форму. К тому же, после чемпионата Европы в мой экипаж пришел шкотовым Саша Зыбин. Он — не новичок в парусном спорте, но, как говорится, сначала нужно вместе съесть пуд сопи и только после этого из двух «не новичков» получится экипаж! Мало довести каждый прием до совершенства, надо еще научиться понимать, ощущать партнера без слов — такое сразу не приходит.
Потом была Балтийская регата. Страшная — иначе не могу ее назвать, но поучительная. Казалось бы, выступаем у себя дома, на хорошо знакомой дистанции, однако именно прошлый опыт сыграл с нами злую шутку: шаблонные решения, отработанные за годы выступления на Таллинской воде привычные раскладки галсов давали плачевный результат. В последней гонке я твердо приказал себе: выступаешь на этой дистанции впервые, ничего о ней не знаешь, сконцентрируй все внимание — ориентируйся заново! Помогло: мы финишировали первыми.
Если бы у меня спросили, что я испытал, когда узнал, что именно наш экипаж решено направить на чемпионат мира в Уэймут, я бы ответил: облегчение. За исключением гонщиков из США, я успел достаточно изучить главных зарубежных конкурентов и мог сказать уверенно, что у них выигрывать можно. К тому же, мне не терпелось взять реванш за неудачу на чемпионате Европы.
Последнюю неделю перед выездом провели на Клязьминском водохранилище. Друзья снова были рядом: Я. Кливер передал нам свою боевую мачту, С. Фогелев помог ее подогнать, а затем подготовить катамаран к отправке.
И вот мы в Англии. Завтра — первый старт. С тренерами изучаем список участников. От Великобритании заявлено ни много ни мало 18 экипажей! Чуть меньше — 15 экипажей представляют ФРГ. США направили всего 4 катамарана, но похоже, что американцы приехали за победой: держатся отчужденно и
даже высокомерно, что совсем не типично для яхтсменов-гонщиков. Впрочем, не они тревожили нас в первую очередь. Анализ результатов сезона подсказывал, что наиболее вероятными претендентами на победу будут экипажи Тобиаша Ной-хана — чемпиона Европы этого года (ФРГ), Брайена Льюиса (Австралия) и, конечно, олимпийского чемпиона Рэга Уайта (Великобритания). Против этих грозных соперников действует только одно оружие — победа в первой же гонке. Согласитесь: задача не из простых.
10 сентября с утра дул 5—6-балльный западный ветер. К моменту же старта — к 12.00 — ветер еще больше усилился. В этих условиях мы так сформулировали главные задачи на гонку: во-первых, пройти Дистанцию без поломок, а во-вторых, все-таки быть впереди главных конкурентов.
Чтобы в полной мере использовать скоростные возможности катамарана, необходим «оперативный простор», поэтому мы избрали вариант старта «с форой»: пропустив основную массу катамаранов, пересекли стартовую пинию с опозданием, но вплотную к судейскому судну и сразу же заложили контргалс. Выйдя на свободную воду, легли на нужный курс и отдали все свои силы лодке, выжимая скорость. Вот когда пригодилась физическая подготовка, которая заслуженно почитается в нашей сборной!
К наветренному знаку подошли первыми. Начались новые осложнения; мало штормового ветра — дистанцию «атаковал» туман. Компасом нашим пользоваться в таких условиях оказалось практически невозможно, а знаки — ярко-оранжевые буи, хорошо видные в обычных условиях, не просматривались совершенно.
Перед последним кругом мы обнаружили, что вплотную к нам приблизился Рэг Уайт, который, можно сказать, вырос «на этой воде»: для него это были привычные условия гонки на знакомой трассе. Отпустить его хоть не надолго, значит — проиграть. Перешли на жесткий тактический контроль, так и финишировали парой: мы — чуть впереди него. Дошла до финиша едва пи половина участников.
На следующий день ветер усилился. Учитывая многочисленные поломки и даже травмы, полученные накануне, судьи отменили гонку. А 12 сентября ветер упал до 2 баллов. Перед выходом на воду некоторое время внимательно наблюдал за действиями Нойхана. По его как-то скованным и одновременно суетливым движениям понял, что он еще не может оправиться после неудачного начала: по крайней мере, на сегодня — подумал я — он из игры выбыл!
Выходя на старт, мы с Сашей внушали себе: не было никакой победы в первой гонке, все начинается сначала. Условия на этот раз очень напоминали домашние, клязьминские. Обыгрывая один заход ветра за другим, мы постепенно уходили вперед. Первыми обогнув верхний знак, приложили все силы, чтобы закрепить отрыв на бакштаге. К третьему знаку от преследовавшего нас экипажа из Швеции оторвались уже на добрую сотню метров, а в момент, когда мы пересекали финишную линию, основная масса участников только-только «распечатала» лавировку.
Две победы подряд произвели впечатление. Наш катамаран попал в центр внимания: его изучали, будто именно он был «автором» этих побед. В среде яхтсменов все еще бытует мнение: стоит, мол, подсмотреть секрет настройки лодки чемпиона — и все в порядке. Глубокое заблуждение. Конечно, расположение краспиц на нашем катамаране не случайно, но этого мало: сотни часов черновой работы по всесторонней подготовке выверенной и отлаженной системы «человек — человек — яхта» — вот, очевидно, секрет успеха.
Впрочем, до победы тогда еще было далеко: третья гонка представлялась не менее ответственной, чем две первые. Нам удалось и в ней решить поставленную перед собой задачу: мы были на финише вторыми, вслед за Льюисом; Уайт финишировал шестым, но благодаря тому, что Мартинеза (ФРГ) дисквалифицировали, переместился на 5-е место.
Вечером этого дня вместе с тренерами Ю. В. Пильчиным и А. Л. Соболевым мы готовились к решающему бою. Хотя в активе у нас и были отличные места, мы пришли к выводу: необходимо во что бы то ни стало закрепить успех. Потерять победу в очередной гонке — не беда; страшно, как говорят, «завалиться» — потерять сразу все, завоеванное предыдущими победами.
Тяжело нам далась эта четвертая гонка. Мы с Льюисом находились примерно за 200 м до знака, когда ветер зашел. Больше того, мы оба попали в воздушную яму и из гонщиков превратились а зрителей: совершенно беспомощные, наблюдали, как к знаку справа подбирается группа гонщиков во главе с Уайтом. (Конечно, учитывая значительность захода, судейской коллегии следовало бы гонку отменить, однако этого сделано не было.) Уайт на знаке был первым, Льюис — 28-м, мы с Александром — 32-ми. При новом направлении ветра лавировка практически отсутствовала. Все, что мы смогли сделать, это переместиться к финишу на 10-е место.
Несмотря на это, по сумме четырех гонок мы сохраняли лидирующее положение. Уайт, имевший в активе 2, 7, 5 и 1-й приходы, занимал вторую строчку в таблице результатов. За ним, на 3-м месте, закрепился датчанин Дуэль.
Итак, соперник определился: Рэг Уайт. Стратегию пятой гонки определили так: быть вместе с Уайтом, стараясь не проиграть ему слишком много, чтобы сохранить свой отрыв от него по очкам.
И вот пятая гонка. После двух фальстартов — с третьей попытки катамараны ушли на дистанцию. Сразу же после старта мы попали в «коробочку» семейства Уайтов. Роберт Уайт — сын чемпиона — плотно прикрывал нас с наветра, а сам Рэг Уайт тем временем наращивал отрыв. Он обогнул знак первым, мы — только 12-ми. Мы понимали, что такое место на финише было бы равносильно поражению. В этих условиях нами овладело огромное желание отыграться, во что бы то ни стало «достать» лидеров гонки! Сосредоточив все свое внимание на поддержании максимально возможного хода, мы упорно отыгрывали метр за метром и медленно, но верно начали обходить соперников...
Между тем, финишировав первым, Рэг остался наблюдать за другими участниками. Очевидно, он ожидал увидеть кого угодно, только не нас, когда мы пересекли финишную линию третьими. Увидев лицо Уайта, мы с Сашей поняли, как мы близки к победе.
Наш отрыв от Уайта уменьшился до 4,3 очка. Это означало, что Рэг Уайт, выигравший две гонки подряд, может стать чемпионом мира при условии, что в завершающей шестой гонке он, войдя в пятерку лучших, непременно опередит нас хотя бы на несколько мест. Нам, соответственно, достаточно было только финишировать вслед за ним. Эти обстоятельства и определили стартовую ситуацию.
Последняя гонка началась с четырех общих фальстартов.
Уайт попытался проконтролировать нас на старте, но действовал при этом недостаточно активно. Выйдя на дистанцию, мы перехватили инициативу — пошли в атаку и сами взяли Уайта под тактический контроль. После треугольника оба наших катамарана оказались далеко от лидирующей группы. Трезво взвесив обстановку, Рэг Уайт предпочел сойти с гонки.
Это была победа.