Николай Литау — капитан яхты «Апостол Андрей»

Идея этой рубрики вынашивалась нами давно. Хотелось как-то приблизить к читателю события, происходящие в мире парусного спорта, показать их как бы изнутри. Наиболее удачной формой подобного представления нам показалось интервью. Интервью с известными отечественными и зарубежными яхтсменами, спортсменами и путешественниками. Первым гостем нашего клуба стал известный российский мореплаватель Николай Литау, капитан яхты "Апостол Андрей", заслуженный мастер спорта, обладатель медали "За искусство мореплавания" британского Королевского крейсерского яхт-клуба и медали "Голубая вода" Крейсерского яхт-клуба Америки. Его яхта завершила свое беспрецедентное кругосветное плавание (см. «КиЯ" №182), став первым в истории парусным судном, прошедшим через все океаны, включая Северный Ледовитый. Интервью с Николаем мы и предлагаем нашим читателям.

— Николай, как давно вы пришли в парусный спорт? Что подтолкнуло вас к этому?

— В парусный спорт я пришел довольно поздно — в 1987 г. в возрасте 32 лет. Но к тому времени уже лет десять занимался туризмом и испробовал большинство его видов: от самого доступного пешего до весьма экзотичного конного. Но больше всего меня уже тогда увлекал водный туризм. На байдарках, лодках и плотах я прошел по многим рекам и озерам европейской части СССР — от Латвии до Урала. В помощь веслу приспосабливал парус, позже начал строить разборный парусный катамаран. Потом судьба привела меня в яхт-клуб "Буревестник", а катамаран так и остался недостроенным.

Но мечта о путешествиях под парусом появилась гораздо раньше, еще в школьные годы, когда я зачитывался книгами Тура Хейердала и Джошуа Слокама. Иногда удавалось достать "Катера и яхты" — сделать это в Казахстане, где я родился и прожил первые 19 лет, было непросто. Я мечтал о том, как построю свою яхту, брал Атлас мира и прокладывал воображаемые маршруты.


— С чего вы начинали в парусе? Кто был первым тренером, какой была первая яхта?

—Когда я пришел в яхт-клуб, то был определен матросом на крейсерскую яхту польской постройки "Нефрит". Капитаном на ней был Михаил Лосев, он и стал моим первым наставником.

— Интересно, сколько миль вы прошли на сегодняшний день?

—За кормой "Апостола Андрея" осталось 55 тысяч миль. Это и мои мили. До "Апостола" я прошел около 4 тысяч.

— Как родилась идея нынешнего дальнего похода? Кто помогал в ее осуществлении и сколько лет ушло на подготовку?

— "Большая восьмерка" — маршрут, в ходе которого предстояло обогнуть по два раза все океаны, включая Северный Ледовитый, — родилась в "тиши кабинета": за книгами и картами. С ней я пришел к Дмитрию Шпаро осенью 1992 г., а весной 93-го мы уже приступили к ее реализации. 14 ноября 1996 г. яхта вышла в первое плавание, осенью 99-го финишировала. Еще почти два года ушло на ремонт, модернизацию яхты и подготовку второго плавания, которое стартовало 14 октября 2001 г. Помогала масса народу: военные и гражданские моряки, дипломаты, администрации Москвы, Твери, Тверской и Камчатской областей, десятки фирм и организаций. Всех перечислить сложно.

— Были ли трудности при подготовке к плаванию?

— Строили мы яхту в 1993-1996 гг., когда угнаться за инфляцией было невозможно, да и некоторые предприятия закрывались порой целиком. В первую кругосветку вышли практически без денег Ко второму плаванию подготовились гораздо лучше — появились опыт, наработки и собственное имя.

— Какие проблемы на борту оказались самыми сложными?

— В первом плавании главной проблемой было техническое состояние лодки. Конструкторских просчетов оказалось куда больше, чем находок. Масса недоделок, да и, откровенно говоря, не хватило времени тщательно проверить и обкатать яхту перед выходом. Что у нас только не ломалось! Разлетались каретки стаксель-шкотов, отрывало погон, теряли винт, лопались штуртросы. Кульминацией стала потеря руля посредине Индийского океана — обломило баллер. Пол-океана (это в ревущих сороковых!) мы прошли с аварийным рулем. К счастью, нас очень тепло приняли в Австралии, помогли с ремонтом этого узла — причиной поломки оказался очевидный конструкторский просчет. Баллер был намного слабее, чем следует для судна таких размерений, как "Апостол". После ремонта на Кронштадтском морском заводе и устранения части явных ошибок в проектировании, яхта стала надежней. Сейчас технические проблемы остались лишь с электрикой — она страдает от морской воды. Ну, и паруса, к сожалению, не все удалось пошить новые...


Есть и еще одна проблема—экипаж. После прихода на Камчатку по разным причинам (здоровье, работа, семья) ушли все ветераны, остались мы вдвоем со старпомом Аркадием Гершуни. Перед выходом в Арктику взял четырех новичков. Вначале нужно было всем оформить документы, затем ознакомить людей с лодкой (первое время полдня уходило просто на поиски паяльника), теперь — сколотить из них команду. К концу первого месяца стало видно, что получается.

Ну и, конечно, хватало и хватает бюрократических проблем. Главные — на "родной" территории. Никогда нельзя с уверенностью сказать, что ждет тебя при оформлении выхода из порта. Всюду свои порядки, зачастую абсурдные. Таково, на мой взгляд, требование декларировать судовые припасы и платить с них пошлину, как на вывоз. В Петербурге процедура выхода упрощена до разумных пределов, а вот до восточных и северных рубежей России это еще не дошло. Кроме таможни и пограничников, органов понятных и необходимых, существуют еще ведомства, выпускающие яхту в море. Вот здесь царит вакханалия! Все зависит от того, кто в данный момент и в данном месте спихнет головную боль на другого. Поскольку капитаны торговых и рыбных портов не хотят заниматься маломерным флотом, время от времени возникают конторы, которые взваливают на себя весь груз "ответственности" за нас, неразумных. В свое время при Спорткомитете была некая "яхтенная инспекция", и деятели, ее создавшие, обвинили меня во всех грехах: и ходить по морям не можем, и, якобы, на яхту нет регистрационных документов. Следующим их шагом были письма в адрес капитанов портов Петропавловск-Камчатского и Провидения, а также в адрес Госморинспекции, где содержалось требование задержать яхту. Три недели пришлось простоять в Провидении, пока разбирали их кляузы.

"Апостол Андрей" — единственная российская яхта, удостоенная двух престижных международных наград: медалей "За искусство мореплавания" и "Голубой воды". В мире за полвека одновременно обе эти награды имели всего четыре капитана, я — пятый. Присуждены они нам за первое сквозное плавание на яхте по трассе Севморпути. И чиновники Спорткомитета — ведомства, которое по сути должно радеть за спортивный имидж страны, сделали почти все, чтобы это плавание сорвать. Так что наши судоводительские неурядицы — ничто по сравнению с нашей же бюрократией.


— Как подбирался экипаж, по какому принципу?

— Людей подбираю по рекомендации знакомых, привлекаю яхтсменов из городов захода. Нет никаких конкурсов — приглашаю, если человек мне приглянулся. Есть одно ограничение: возраст от 30 до 50 лет. Первое исключение было сделано на Камчатке: на завершающий этап взял 20-летнего парня Виктора Гомзу. Рад, что не ошибся.

В целом, в экипаже царит взаимопонимание, хотя совсем без трений не обходится.

— Расскажите о самом забавном и самом драматичном случае, которые произошли на борту за время плавания.

— Самый драматичный эпизод — потеря руля в сотнях миль от ближайшего порта. Подробности даже сейчас вспоминать не хочется — было жутковато. Ну а забавных — масса. Например, поднятие спинакера в Атлантике, когда Сергей тянул спинакер-фал напрямую, не заложив его на лебедку. Легкий порыв ветра — и он, как архангел, был вознесен ко вторым краспицам. Остальные мужики были заняты каждый своим делом, а, подняв головы, с удивлением увидели пустой бак. И только когда Сергей опустился с небес на палубу, так и не выпустив фала из рук, разразился гомерический хохот.

— Какой из портов, в котором побывал "Апостол Андрей", понравился вам больше всего?

— Хороших портов мы посетили много, даже сложно выделить какой-то один. Наиболее удобны для яхт и яхтсменов— пожалуй, Эймейден (аванпорт Амстердама), Брест, Кейптаун и Фримантл. Там есть все: мощные подъемники, слипы, стиральные машины, душевые, яхтенные магазины, мастерские, топливо, вода, электричество, телефон и пр. А по красоте места — док Санта-Катарина (Лондон), Буэнос-Айрес и Гонолулу—там гавани живописно расположены в центре города.

Наихудшие порты — в Западной Африке, например, в Конакри (столица Гвинеи). Всюду грязь, пьяные офицеры, на воде слой мазута, по причалам шастают крысы (одну семейку мы прихватили с собой и долго не могли избавиться), чиновники-вымогатели и сплошное воровство — круглосуточно нужно нести вахту вдвоем, иначе обворуют. Хотя обворовали-то нас в родном Питере: украли новый тузик. Кстати, условия в наших яхт-клубах куда ближе к африканским, чем к остальному миру.


— Какие у вас планы и перспективы? Ведь, кажется, весь мир уже обойден под парусами?

— Придумать что-либо новое, действительно, сложно. Новые рекорды, наверное, будут ставиться в Арктике и Антарктике. Например, серьезным достижением стал проход Севморпути за одну навигацию немецкой яхтой "Dagmar Aaen" под командованием Арведа Фукса. Наша с ним своеобразная заочная гонка по Северному Ледовитому океану, увы, оказалась проиграна — российская Арктика повела себя непатриотично, позволив немцам пройти ее без особых затруднений. "Апостол Андрей" же с большим трудом пробивался сквозь льды Севморпути, да и нынешнее плавание через канадский Север было очень тяжелым — во льдах мы едва не потеряли руль.

— Яхта вашей мечты — какой она представляется?

— Все очень просто — это яхта, на которой ничего не выходит из строя.

— Кого из известных яхтсменов мира вы считаете образцом для себя?

— Да, пожалуй, нет такого...

— Чем вы занимаетесь в жизни помимо парусного спорта? Есть ли у вас какой-то бизнес или, может быть, любимое увлечение?

— Когда-то моим хобби был туризм, потом им стал парус. Теперь это — работа, которая оставляет мало времени для досуга. Люблю читать и чему-нибудь учиться. С удовольствием вожу автомобиль, только не в московских пробках. Есть у меня и любимый пес — ротвейлер Лорд.

— Любите кино, театр, музыку, книги, живопись?

— Все люблю. Но больше всего — книги. В театре уж забыл, когда был, в кинотеатры попадаю лишь в командировках, когда время до поезда надо убить, музыку слушаю на яхте. Благодаря доктору Левину у нас на борту отличная фонотека: песни бардов, лирическая музыка, классика. В живописи мне больше по душе реализм. Стараюсь в каждом порту посетить художественный музей, галерею — вот прошлым летом сбылась моя мечта: посмотрел Айвазовского в Русском музее.

— Какие виды спорта, помимо парусного, любите? За кого болеете?

— В молодости меня привлекали атлетические виды спорта, единоборства. Во время службы в армии выполнил норматив кандидата в мастера по гиревому спорту, после занимался каратэ. Футболом, хоккеем не увлекаюсь — болею только за сборную России, но матчей не смотрю, достаточно результата.

— Что бы вы хотели посоветовать начинающим яхтсменам?

— Я стараюсь не давать абстрактных советов "как жить" и сам таких советов не слушаю. А вот ответить на конкретный вопрос или поделиться опытом и знаниями готов всегда.

С наилучшими пожеланиями всем читателям "Катеров и Яхт"!